Другая школа 2. Образование – не система, а люди

Мой младший брат доводил маму до истерики своим нежеланием брать книги в руки. Стоило ему пройти обязательный для подростка этап увлечения фильмами ужасов, как он выяснил, что мистика есть и в литературе. В 14 его первым открытием стал Эдгар Аллан По, чуть позже – Говард Лавкрафт и Алистер Кроули. Сейчас брату 19, и он пришел к совсем другой литературе. Когда мы виделись в последний раз, он перечитывал «Мы» Евгения Замятина и закончил за полгода 30 книг. В его личном списке литературы сейчас числится еще 57. На журналистских планерках мы с коллегами часто проговаривали как мантру: важно не что, важно как. И глядя на то, как преподается сегодня литература, я убеждаюсь – сделать что-то с извечной проблемой «они ничего не читают» в наших собственных силах. Все, что для этого нужно? – подобрать недостающий ключ… и читать запоем самим.

«Преподаватель не говорит тебе, как себя вести. Он сам ведет себя так, что его хочется копировать».

Евгения Рябова

То, что даже самый скучный предмет можно сделать интересным, я убеждаюсь на следующем уроке. Где прямо на моих глазах разгорится нешуточная историческая драма.

13:20 «Не дайте невнимательности убить свои знания»

Щелкает секундомер. На доске висят плакаты с надписями «социализм», «либерализм» и «консерватизм». «Учитывайте, что у вас всего шесть минут на обсуждение и мы в это время будем ненавидеть друг друга», – сообщает ученикам 24-летний учитель истории Тимур Малкаров. Посетить урок самого молодого преподавателя школы мне посоветовали сами ученики. Я попадаю сразу же на дебаты по теме «Политические движения», в которых распалившиеся старшеклассники делятся на противоборствующие лагеря по пять человек.

Мерный гул прерывает выкрик социалистов: «Упраздняя классы, мы уменьшаем возможность ошибок человеческого фактора. Какие у вас предложения, либералы?» Нависая над столом, либералы предлагают обеспечить равные права и освободить человеческий дух. Последнее звучит так витиевато, что даже преподаватель уточняет: «Как вы собираетесь это сделать?» «Победим на выборах, объявим конституцию!» – объясняют либералы. 

 Шесть минут стремительно подходят к концу. Краем глаза я замечаю, что преподаватель смеется и явно получает огромное наслаждение от того, что ученики спорят друг с другом, окончательно войдя в образы правящей элиты. Одна группа не выдерживает и уходит обсуждать политические вопросы в коридор. Причем, как я слышу, школьники действительно продумывают аргументы.

Все происходящее становится похоже на предвыборные дебаты. «Разве человек с другим чином может управлять людьми? – спрашивает один из социалистов. – Мы говорим про равные возможности для всех!» «И возможности других людей!» – тут же вскакивает сидящая рядом с оратором девочка. «Войны, кровопролития… Страна устала! Разве вам самим это не надоело? Мы только что проиграли в Крымской войне. Будущие поколения скажут нам спасибо за наши решения!»

Урок окончен. Приз – высший балл – достанется только одной из групп, и Тимур пока еще не решил какой. «Главное – не дайте невнимательности убить свои знания», – сообщает Тимур всем напоследок. Позже я узнаю, что раззадоренные ученики продолжили дебаты даже на следующем уроке географии.

«По задумке дети должны были понять, в чем заключается повестка, цели, сильные и слабые места разных политических движений, – говорит мне после урока Малкаров. – Я мог бы просто выйти к доске, все им рассказать и дать список вопросов, на которые они должны ответить. Но так у них появилась цель. Как хищники, они будто почуяли кровь оттого, что им самим важно найти информацию. Одно дело, когда ты просто услышал и запомнил, и другое – когда эта информация нужна тебе прямо сейчас. По моему опыту, так школьники находят намного больше, чем я дал бы им на уроке».

Ученик Андрей настолько вошел в образ, что вышел к доске рассуждать о феномене свободности. «Сколько бы вы ни играли в свой либерализм, а у вас на Западе все равно существует чудовищный антагонизм классов, – сходу заявил он группе одноклассников-либералов. – У нас в России существует феномен свободности: вне зависимости от социального положения все стоят в одной церкви и слушают проповедь». Как вам? Запалом старшеклассников был впечатлен даже их преподаватель. «Такие вещи обычно обсуждают в университете», – сказал мне Тимур.