Другая сторона светила: Необычная любовь выдающихся людей. Российское созвездие

Комитет госбезопасности по согласованию с Комиссией по выездам за границу при ЦК КПСС в тот же день дал указание резидентуре КГБ в Париже об отзыве НУРЕЕВА в СССР».

Далее в тексте сообщалось об отсрочках по инициативе посла и о крахе попыток задержать Нуреева.

Донесение на Р. Нуреева

Между тем измученный Рудольф метался и рыдал в своем заточении. Он боялся похищения агентами КГБ и не знал, что делать. «Я никогда не думал, что так случится» — в слезах сетовал он. Он и позже повторял это корреспондентам. Это явная неправда. Еще общаясь с Менией, он разглядывал фото балетов в иностранных журналах и говорил: «Я в этих театрах тоже буду танцевать» (Солуэй 2000: 91). В Вене он сказал Ролану Пети, что надеется когда-нибудь танцевать на Западе (Там же, 117). Друзьям он позже говорил, что впервые всерьез задумался о побеге во время поездки в ГДР (Там же, 137). «Что бы ты сказал, если бы я остался на Западе?» — спрашивал он Леонида Романкова за неделю до отъезда в Париж. «Это тебе решать», — отвечал тот, и Рудольф завершил: «Забудь эти слова» (Рудольф 1995, 93).

Вот сейчас его мечта исполнилась, хотя момент, действительно, выбрал не он. Но он быстро сообразил, что у него теперь есть не только шанс проявить себя в искусстве, но и абсолютно неизвестные ранее финансовые возможности. Уже через два месяца он сказал репортеру: «Здесь, на Западе, я собираюсь просить столько денег, сколько могу получить». Он сразу же стал получать восемь тысяч долларов в месяц, став самым высокооплачиваемым танцовщиком в мире, а еще через несколько лет он будет брать подобные суммы за каждое выступление.

Несколько позже по настоянию КГБ родственники и друзья писали ему письма, уговаривая вернуться. Мать Фарида дозвонилась ему на фешенебельный курорт Довиль и умоляла: вернись. «Мама, — перебил он ее. — Ты забыла задать мне один вопрос» — «Какой?» — спросила она. «Счастлив ли я». Она послушно задала этот вопрос. «Да», — ответил Рудольф — ей и КГБ (Солуэй 2000: 190). Тем временем в Ленинграде состоялся суд над изменником Родины. Приговор был сравнительно мягкий — с оглядкой на необходимость продолжать политику разрядки. Статья допускала смертную казнь, но ему дали семь лет заключения с конфискацией имущества. При жизни Нуреева приговор не был отменен. Неизвестно, как оценивал Соловьев свою роль в этой истории, но через несколько лет он покончил с собой.

6. Рядом с Эриком Бруном

Сергей Лифарь, в недавнем прошлом многолетний руководитель балета Парижской оперы, провозгласил Нуреева одним из лучших танцовщиков мира. Тем не менее в эту труппу, субсидируемую правительством, его нельзя было принять: Советы объявили, что в этом случае прервут с Францией все культурные контакты. Рудольфа пригласили в частный балет маркиза де Куэваса, и на первом выступлении танцовщика его вызывали под занавес 28 раз. Но на одно из дальнейших прибыла группа французских коммунистов и забросала сцену помидорами и бумажными бомбами, начиненными перцем. «Предатель!» — кричали они. Зато на следующем спектакле овации поклонников были еще сильнее. Бронислава Нижинская сказала: «Это новое воплощение моего брата». Скандал только подогревал славу Нуреева и усиливал «рудиманию».

Знаменитый американский фотограф Ричард Авидон сделал серию снимков Рудольфа, в том числе и полностью обнаженного (эти он долго не публиковал — до 1967 г., когда такой снимок появился в декабрьском номере «Вог»). Другая американка — Мария Толчиф, самая известная американская балерина того времени, нашла Рудольфа, моментально влюбилась и поселилась с ним, ухаживала за ним, массировала ему ноги, в то время как он слушал музыку. Рудольф признавался друзьям, что когда он занимался сексом с женщиной, в голове он воспринимал это как мастурбацию (Солуэй 2000: 207). Для 23-летнего татарина в этой 36-летней американке с индейскими корнями самое интересное было то, что она была в прошлом женой датчанина Эрика Бруна, идола юношеских лет Нуреева. Когда осенью того же года от Эрика прибыло приглашение его бывшей жене танцевать вместе с ним на концерте в Копенгагене, Рудольф поехал вместе с ней.