Другая страна

Мы стояли на вершине холма и глядели на Иерусалим. Внизу уже почти не стреляли, только над Храмовой горой, поднимались столбы дыма, горела мечеть Омара. После того как из нее обстреляли израильских солдат, здание накрыли артиллерией.

– Все, Рамиз. – сказал я. – Для «Тигров» война кончилась. Армия уже возле Иордана. Есть приказ, во всех занятых арабских городах и поселках ввести комендантский час и запретить движение транспорта. Каждый обязан носить при себе удостоверение личности. Ты должен закрыть весь район и не давать никому из него выходить. Здесь, у нас, должен быть замечательный порядок. Покажи всем, что ты, действительно, власть. И не просто военная, но и гражданская.

– Тебя вызывают к начальству?

– Да. Мои люди пока остаются. Поставь их на всех дорогах. Не нужно, чтобы были какие-то недоразумения с израильтянами. Не каждый солдат определит сразу, что за араб с оружием перед ним. Христианин или мусульманин. Да и христиане разные бывают. Если кто желает уехать из Иерусалима и окрестных деревень – пусть едут куда хотят, чем больше и дальше, тем лучше, но своих не пускай. Пока, во всяком случае.

– Ты знаешь что-то, что мне неизвестно, – насторожился он.

– Нет, но догадаться не сложно. Сначала перекроют границы, потом будет большая чистка в Самарии и Иудеи. Повторение первого выселения. В этом, сходятся все – правые, левые, правительство, оппозиция. Такие соседи Израилю не нужны. Уехавший рискует не вернуться. А вот что будет на Восточном берегу пока не понятно. Может, разделят с Ираком и Сирией.

И хороший совет – организуй поставки продуктов в Иерусалим. Будешь выглядеть добрым соседом, да и твоим людям деньги не помешают.

– Ты заедешь к отцу?

– Обязательно. Ему надо возвращаться домой, – я хлопнул его по плечу, – Пора ему посмотреть чего ты добился самостоятельно. Займись проверкой документов на владение землей. Никаких фальшивых бумаг, если потом всплывет, большие проблемы будут у всех. В случае если ничего нет или это беженцы, выдай им свое разрешение на право владения.

Он улыбнулся, глядя на меня.

– Вот это – как раз говорить не надо. – Отец давно обсудил это со мной. Ты помнишь Абу Дис, Лафту и Дейр Ясин?

– И что в них особенного?

– Очень особенные деревни, – еще шире довольно заулыбался Замир. – Все документы оформлены. Теперь это деревни твоего батальона. Все израильтяне, кто здесь воевал, являются общиной, которая получает право на землю и дома. Хотите – живите, хотите – продавайте. Но продавать вы вряд ли будете, я спрашивал, у половины твоих людей нет домов. Отец, хорошо подумал. Он знает, как это было в 1936 г, про самозахваты и передел земли. Если земля будет вашей, полученной от администрации района, то и нашу уже не тронут. Кому нужны суды и шум в прессе?

– Да, – согласился я. – Ты меня удивил. Но Виктор прав, это хорошая идея, и для нас, и для вас.

У джипа меня уже ждала охрана и все трое моих командиров рот, вместе с начштабом батальона.

– Вы уже в курсе? – спросил я, глядя на довольные лица. – Похоже, все уже знают. Значит так, здесь нам делать больше нечего. В любой момент батальон могут перебросить в другое место. Чтобы все это не превратилось в мираж – соберите всех, без кого можно обойтись: раненых, поваров, новобранцев, в том числе и на базе – поставьте охрану, по взводу от каждой роты. Три деревни, по одной на роту. Свяжитесь с Юдит, пусть проверит, что нужно для официального оформления собственности – землемера, понятия не имею, как там меряют, где границы поселка. В конце, концов, это ее обязанность, матобеспечение батальона, и других кандидатур у нас нет. И списки всех, включая, минометчиков и артиллеристов и находящихся в госпиталях. Особенно погибших. Пусть узнает, что там с семьями, в каких условиях живут. Делить будем как в лотерее – имена в шапку. Так что если у кого руки загребущие, пусть не лезут брать, что приглянется. Узнаю – ручонки шаловливые повыдергиваю.

– А какая рота куда, – с интересом спросил Аркадий.

– Вот прямо сейчас и начинайте жребий тянуть, а мне голову не морочьте. Вот стоит начштаба батальона Соломон Кац. Пока меня нет, он меня заменяет. А меня уже нет. Каплинский заждался. Да! И о названиях подумайте – Памяти Дова хорошо звучит. И деревня волков тоже.

– А третий?

– Ну, назовите его деревней пограничников. Что, сами не можете что-нибудь придумать?!

* * *