Другая жизнь

— А государство, — продолжал старик, так за все время и не представившийся, — в тот же самый период, не накормив свой народ, становится лидером экспорта зерна. Где грань между добром и злом? То, что произошло в 17-м году, не было простым переделом власти. И что бы потом ни говорили разные пропагандисты, что, мол, тогда массами манипулировали единицы, направляя движение в нужное им русло, без единого порыва всего угнетенного народа ничего бы не произошло. Сам народ был готов к переменам. И с каждым новым днем мы крепли. Как говорится: цепь прочна каждым своим звеном! Так же и мир, который мы строили, должен был быть пронизан общим сознанием. И война с кайзером и Антантой была уже войной свободного и сплоченного народа. Войной социализма с капитализмом. Мы не могли проиграть, нас могли только уничтожить. Так крепка была идеология нового государства. Простые люди всего мира смотрели на нас с надеждой. Благодаря нашей революции почти во всех странах буржуазия вынуждена была пойти на уступки рабочему классу. А дальше мы продолжали крепнуть. В «железный кулак» превратилась «ладонь» молодого Советского государства. Ленина сменил Сталин, одна из самых одиозных фигур современной истории. Насколько он был страшен? Он раскуривал свою трубку от пламени ада! — За всю нашу беседу старик первый раз улыбнулся и продолжил: — Индустриализация промышленности и коллективизация сельского хозяйства, но опять, как противоположность созидательным процессам, — очередные репрессии всех недовольных. Понять политику поголовного истребления инакомыслящих, очень часто талантливых людей во всех отраслях, будь то сельское хозяйство или наука, можно, только читая Маркса и Ленина и понимая всю глобальную стратегию. Ведь что такое коммунизм? Это идеальное общество высокоразвитых людей. Всех людей, не одиночек. Лишь при этом условии каждая кухарка сможет управлять государством. А социализм — это наш путь к коммунизму, конечно же, через всеобщее равенство. Таково теоретическое оправдание политики террора.

Закончив на грустной паузе, старик как будто опять приободрился и уже с гордостью продекламировал:

— Только вдумайся в цифры, было построено шесть тысяч новых заводов и фабрик. Сельхозпроизводство увеличилось почти вдвое. Массовое распространение образования. Могло быть такое при царизме?

Ответа не требовалось, но я на всякий случай помотал головой.

— Да никогда! — продолжил старик. — Необразованным народом всегда легко управлять и манипулировать. А попробовать создать образованную и думающую нацию — вот какую мы тогда ставили задачу. Открыты были почти сто тысяч школ и около семисот вузов. Мы становились самым развивающимся и прогрессивным государством. Но мирного времени нам дали немного. Снова страшная трагедия — война. Но война еще больше сплотила наш народ. После колоссальных разрушений и миллионных людских жертв мы выстояли. Да, зубы в крошку от натуги всем народом, но нам было что терять. Как страна мы победили, но уже тогда, в далеком 45-м году, в сознание советского человека начала протискиваться тень буржуазной идеологии. Для многих солдат война явилась открытием Запада, как в свое время для декабристов. Более шести миллионов человек в рядах действующей армии побывали в странах Европы. Всем разрешили, как победившей стороне, тащить кому что приглянулось. Вводились даже нормы вывоза для солдат, офицеров и высшего командного со става. И если для солдат — мешок, то для полковника — почти вагон добра. «Вот новая судьбы гримаса для неокрепших чистых душ». Беря лично для себя чужое, очередное «яблоко» вкушаешь в том саду. Это был первый искус. Но не до этого нам тогда было: страну поднимали из руин. Опять все как один, ни лодырей, ни паразитов, все общее для всех, всем один удел. А не согласен — в лагеря!

Судя по ударению на этом слове, старик сам захлопывал двери уходивших вагонов с зеками. Стало немного страшно, но я слушал, не отвлекаясь

— И опять, конечно, через всеобщий надрыв, отдавая последние силы, страна окрепла. Какой ценой? Так, может, нас и не было бы в этом мире, не будь «кулак» так тверд. В 1953 году умер Сталин. И вот, казалось бы, страна в расцвете, народ у власти, все равны, мы почти достигли вершины коммунизма. Но тут, как ни печально, и началось наше движение вниз. После Сталина у власти не оказалось ни одного сильного лидера, который смог бы продолжить дело становления окрепшего социализма. Мы добрались почти до пика общественного сознания, в нас «убили» индивидуализм, почти искоренили мещанство и жажду личной наживы. Экономика построена, продукции в изобилии, цены на товары «падали» раз в полгода. Под конец реформ продукты первой необходимости стоили почти символически. Мы полетели в космос.