Другая жизнь Генриха Крамера

Пять лет назад Крамер, сразу после заселения в западный форт, стал узником цитадели. Целый год он искал возможность получить свободу, но только присланный на почту с анонимного адреса лайфак про шпинатный пирог, даровал ему, подобно Золушке, временное избавление от стен крепости, ибо каждый вечер, с закатом, неизвестная сила возвращала его в трапезную цитадели. Тысячи рецептов, напитков, приправ и химических веществ размещал он в выходной нише. Тщетно. Срабатывал только шпинатный пирог.

Пять лет поисков и вот он, новый ключ к свободе – старинный ковш, полный теплого верескового эля. “Мда…Пивом тут не обойдешься”, – ликующе закричал Крамер. Он поднялся в трапезную, принял на грудь стакан рома от старика Флинта, загорланил: “тварь ли я дрожащая”, – и, прихватив две бутылки “хвачкары”, гулко зашагал по ночным черепинским улицам в гости к За Саде.

Визит большой дамы

Бам! Бам! Бам!

Гулкие удары стучали в левое полушарие. Крамер тяжело перевернулся на другой бок.

Бам! Бам! Бам!

Теперь гул ударов наполнил правое полушарие. Придется открыть глаза. В смотровую щель отекших век он увидел высокий потолок собственной трапезной. Как я сюда попал. Еще ночью я был на свободе. Преодолевая тошноту он лег на спину. Судя по солнцу в окне был полдень.

Бам! Бам! Бам!

Теперь грохот дуплетом взрывался в обоих полушариях!

Бам! Бам! Бам! Он медленно оторвал голову от подушки. Удары доносились снизу.

Бам! Бам! Бам!

Это стучат в двери – была следующая мысль. Кто же там.

Крамер медленно пошатываясь подошел к оконной амбразуре, распахнул створки и посмотрел вниз.

Бам! Бам! Бам!

Сада стояла спиной к двери и что было силы лупила по двери пяткой закованной в кирзовый сапог. На скрип створок она подняла косматую голову, глаза ее сияли радостным восторгом. Ни капли пресыщения не было в них. “Я так и знала, что ты здесь, хотя и нет твоих следов ведущих в дом” – запела она. “Господи, еще следопыта мне не хватало”, – медленно думал Крамер разглядывая свежевыпавший снег. Действительно, на площадке были только следы За Сады. “Воздушно-капельным путем”, – почему то вспомнилась ему надпись на плакате размещенном на стене в школьном коридоре его детства. “Спускай корзину, пошевеливайся, пока шпинатный пирог горячий”. Двухметровая амазонка кариатидой демонстрировала, вздымая к небу, здоровенную коробку с пирогом. “Негодяй, – радостно кричала она, – ты исчез прямо с меня на рассвете, ты оставил неудовлетворенную женщину и сейчас я требую сатисфакции!”

“Ции… Ции.. Ции…” – отзывалось плато Наска.

Увидев пирог Крамер проглотил тошноту и отошел от окна. Разочарование переполняло его. Значит эль действует только до рассвета. Пирог – до заката, а эль – до рассвета. Кстати об эле. Он подхватил лежащий на полу ковш, зачерпнул горьковатый, пахнущий полдневным медом напиток и разом жадно ополовинил сосуд. Живительная влага утолила жажду, легкий хмель очистил разум и волшебная сила наполнила его. “Лолита, свет моей души, огонь моих чресел” – сказал книжный шкаф. Крамер обернулся к вырезанному из красного дерева шкафу. Книги молчали. “Однако чудесные козлы были у этого самого волшебника”, – сообщил Крамер корчаге с вересковым элем.

Бам! Бам! Бам! донеслось снизу. “Пойду ,открою, – как бы нехотя подумал он, – а заодно и позавтракаю, а больше ничего другого, ни-ни”. Крамер наполнил ковш, спустился вниз и поставил его в нишу. Ничего не произошло. Он достал ковш и снова нарочито-демонстративно водрузил его в внутрь стены. Двери стояли как вкопанные. В этом месте повествования Крамеру стоило бы расстроиться, но волшебный напиток освещал дорогу в мир, и он предположил, что эль действует только после заката солнца. “И эль действительно действовал только после заката”, – подтвердил голос за кадром. “Копелян! Точно, Ефим Копелян”, – узнал голос Крамер.

Бам! Бам! Бам! Снова раздались оглушающие удары в дверь. Эль вступал в свои права заполняя территорию урги. Мысли Крамера на мгновение остановились и потоком хлынули в правильном направлении, полностью соответствующим ситуации. Крамер, забыв про ковш в нише, легко взбежал по ступеням и, волнуясь, опустил корзину вниз.

Тайна архива Пайтити

Сада ушла еще до рассвета, радостно сообщив Крамеру, что теперь у него всегда будут свежеиспеченные шпинатные пироги. “Избавляясь от шпинатной зависимости, не попаду ли, с учетом темперамента Сады, в иное фармацевтическое рабство к аптекарю”, – задумался Крамер.

“Меня не провожай” – пропела Сада и двухсоткилограммовым мотыльком спорхнула вниз по ступенят. “А тут и двери открыты”, – послышался снизу ее голос и все стихло. Крамер вспомнил про ковш с элем оставленный в нише -”Сработал!”, – сообщил он книжному шкафу. Шкаф, в знак согласия попытался хлопнуть правой дверкой, но задремал. Крамер понимающе кивнул, встал и подошел к окну. На заснеженной площадке перед цитаделью были только вчерашние следы Сады ведущие в цитадель.