Читаем Другие полностью

Своим опытом они делились почти всегда и никогда его не скрывали. Мы (мои предки и их потомки) многое знаем и умеем, но тайн и секретов из этого не делаем. Есть в нас такая особенность. Моих предков нельзя было купить, но они могли продаться. За цену, которая соответствовала их пониманию своей полезности. Опять – чувство меры. На оговоренное время (сезон) или объём работ. Предпочитали работу по контракту. Построить здание – пожалуйста. Какое, где, из чего, кем, когда и сколько это будет стоить? Распланировать город – те же вопросы. Написать закон – вообще не проблема! Обычные, хорошие, надёжные, циничные наёмники.

На предков был спрос. Ограниченный, потому что они не предлагали и, тем более, не навязывали свои услуги. Жили самодостаточно, былыми свершениями гордились негромко. Если просили – делали. Но этого спроса им хватало на жизнь. К ним обращались, потому что делали он и качественно и за свои услуги (работу) они брали только официально оговоренную плату, которой им хватало. Конечно, не меньше и, иногда, не больше чем нужно. Это удобно и комфортно – не боишься, что поймают, не боишься, что раскроют, не боишься шантажа. Да, их услуги не были дешёвыми, но и лишней доплаты, в процессе выполнения работы, они не просили.

Налоги, подати и редкие дачи взятки воспринимались предками не как обязательный вклад в чьё-то развитие или улучшение благосостояния, а как расходы на собственный комфорт. То, что деньги пойдут на улучшение их благосостояния они даже не мечтали, потому что были реалистами. У всего есть цена и у комфорта тоже. Предки его (комфорт) покупали, и их потомки тоже покупали и покупают. А дорого это или не дорого определялось на основании ощущаемой стоимости. Предки сами решали, сколько могут отдать. Если просили меньше, то отдавали не задумываясь. Если просили больше, задумывались, но не о том, как изыскать средства, а о возможном переезде туда, где у них если и попросят, то меньше и реже. Надежду на то, что, заплатив, они будут иметь право попросить что-то взамен, предки не лелеяли. Всем обеспечивали себя сами, а обеспечивать себя они умели.

Про то, что предки знали себе цену и сами определяли справедливую цену своего комфорта, вы можете подумать или даже сказать: «Потрясающая наглость!». А предки этого и не скрывали. Все пункты условий договора, обговаривались по нескольку раз и, если у заказчика не вытягивалось лицо от удивления, особо важные для предков места, проговаривались повторно. Предки никогда не вносили в договор пункты мелким шрифтом. Они могли нагло и мужественно не скрывать того, чего они хотят. И так же нагло говорить о том, что они могут.

Месопотамия. Как же хорошо им было в этой колыбели человеческой цивилизации. Обильные урожаи, мягкий климат. Там были висячие сады Семирамиды (VII-VI век до н.э.). Желание Семирамиды было технически реализовано одним из троюродных, в тот момент, предков. Эскиз, расчёт, ТЗ, смета, согласование, технический чертёж. При развитии Вавилона (расширении и оптимизации) один из очень дальних, но предков немного участвовал в разработке генплана как архитектор городской среды. Вавилонская башня – при строительстве башни прямой предок занимался снабжением. Именно тогда была отработана технология поставок «С колёс». Но не для того, чтобы уменьшить расходы складского хранения, а из-за того, что складские площади были минимальными. Башня немного похожа на ступенчатую пирамиду Джосера. Вряд ли это случайность.

Один из царей – Хамамурапи прославился как автор первого в истории свода законов. Ага, царь, который написал закон. Сидит такой на троне и тычет стилусом в глиняную лепёшку. Законы составляет. Потом, после обжига, проверяет, не накосячили ли обжигающие? А вокруг него полу -или совсем-, нет, наверное, лучше полуобнажённые девушки поют/танцуют. Чиновники и военные начальники стоят. Типа посоветоваться и доложить пришли, а на самом деле пришли перед царём порисоваться и еды с царского стола похватать. Самим наесться да по карманам натырить. Девушки порхают, поют, воркуют. Вино, разлитое по чаркам, благоухает, от жаренностей да паренностей аромат нестерпимый. Чиновники и военные стоят, терпят, а животы урчат настолько, что уже заглушает пенье девушек. Знаете, как отдалённые раскаты грома. А царь занят, царь законы пишет. Представили? Вот и я не представил.

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих героев
100 великих героев

Книга военного историка и писателя А.В. Шишова посвящена великим героям разных стран и эпох. Хронологические рамки этой популярной энциклопедии — от государств Древнего Востока и античности до начала XX века. (Героям ушедшего столетия можно посвятить отдельный том, и даже не один.) Слово "герой" пришло в наше миропонимание из Древней Греции. Первоначально эллины называли героями легендарных вождей, обитавших на вершине горы Олимп. Позднее этим словом стали называть прославленных в битвах, походах и войнах военачальников и рядовых воинов. Безусловно, всех героев роднит беспримерная доблесть, великая самоотверженность во имя высокой цели, исключительная смелость. Только это позволяет под символом "героизма" поставить воедино Илью Муромца и Александра Македонского, Аттилу и Милоша Обилича, Александра Невского и Жана Ланна, Лакшми-Баи и Христиана Девета, Яна Жижку и Спартака…

Алексей Васильевич Шишов

Биографии и Мемуары / История / Образование и наука
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное