Другой класс

Господи, подумал я, что же это я затеваю? Рой Стрейтли – ниспровергатель школьного начальства? Скорее уж горгульи на нашей часовне поднимут восстание, чем я сделаю хоть что-то во вред «Сент-Освальдз». Хотя новый директор – это, безусловно, паразит. Наши доски почета; наши старые правила и порядки; наши отношения с учениками – он все сметает волной своих нововведений, к которым вскоре прибавятся еще и смешанные классы. Появятся толпы Дельцов в офисных костюмах, всевозможные «гуру по проблемам насилия», компьютеры, электронная почта… Возможно, на бумаге подобные новшества и кажутся вполне приемлемыми, однако душу нашей школы они никогда затронуть не смогут, потому что «Сент-Освальдз» всегда существовал не на бумаге и не в компьютере, а благодаря труду, крови и поту учителей, вечно покрытых меловой пылью, и более всего, их незыблемой верности – верности своим ученикам, своей школе и друг другу.

Я, возможно, играю роль Канута[107], тщетно пытаясь удержать приливную волну, однако я должен верить: я смогу спасти «Сент-Освальдз», и в этой борьбе годится любое оружие – и садовый гном, и компьютер. Долгие годы я сопротивлялся переменам в надежде, что они обойдут меня стороной. Теперь же мне самому придется стать проводником перемен, что для меня, возможно, будет не слишком приятно. Я вдруг заметил, что все время вспоминаю старую шутку Харрингтона: «Сколько преподавателей «Сент-Освальдз» требуется, чтобы сменить электрическую лампочку?» А по-моему, вопрос должен звучать иначе: «Сколько электрических лампочек потребуется, чтобы все смогли наконец разглядеть такого подлеца, как Джонни Харрингтон?»

В каждой школе есть свой скелет в шкафу. «Сент-Освальдз» – не исключение. И мы все немало времени и сил тратим на то, чтобы наши скелеты там, в шкафу, и оставались. Однако на сей раз единственная возможность спасения заключается для нас в том, чтобы распахнуть настежь все шкафы, зажечь как можно больше ламп и поймать паразита, как только он выберется на свет.

Уинтер согласился зайти ко мне попозже вечером, после работы. Он, кстати, сказал, что видел, как Харрингтон копался в моем компьютере. Я не особенно уверен, что интернет – подходящее средство, чтобы поймать Харрингтона в ловушку, но Уинтер вроде бы неплохо в таких вещах разбирается, и мне явно не стоит пренебрегать возможностью использовать его умения в своих интересах. А интересно все-таки, с кем Харрингтон разговаривал вчера вечером по своему пижонскому мобильнику и куда направился после того разговора? Мысли об этом тревожат меня, не дают мне покоя.

Уинтер пришел в семь часов, когда уже совсем стемнело – я и забыл, как быстро темнеет в это время года. Да и сама осень теперь отчего-то стала наступать раньше, чем всегда. Под мышкой у моего соучастника по краже торчала голубая папка, из которой он извлек несколько страниц печатного текста.

– Вы что, прямо сегодня все это в компьютере разыскали? – искренне удивился я.

Уинтер только плечами пожал.

– Но это же совсем мало! У нашего нового директора абсолютно незаполненный онлайн-профиль, и социальными сетями и сайтами он не пользуется – во всяком случае, под собственным именем. У него нет своего блога, и в международную сеть «mySpace» он не заходит, и во «Friends Reunited» тоже, хотя там я раза два встретил упоминания о нем. Он иногда покупает книги на «Amazon», но никогда никаких комментариев не оставляет. Что же касается гугл…

Тут я его остановил, объяснив, что перестал понимать его уже при упоминании понятия «онлайн-профиль».

Он улыбнулся.

– Извините. Я начну сначала.

Через полчаса я если и не свободно, то хоть как-то, по крайней мере, был способен изъясняться на языке интернета. Уинтер, разумеется, владеет этим языком как родным. Он сказал мне, что каждую ночь по нескольку часов проводит в интернете, делая посты в блогах и т. п.

– И что вам это дает? – спросил я, искренне заинтригованный.

Он пожал плечами.

– Видите ли, там ведь тоже существует некое общество. В интернете люди взаимодействуют друг с другом почти так же, как и в любом реальном обществе, но при этом каждый волен сам выбирать, с кем он хочет (или не хочет) общаться, встречаться и так далее. В реальной жизни ведь можно ни разу за всю жизнь так и не встретиться даже с горсткой людей, полностью с вами совместимых, разделяющих именно ваши интересы, а в Сети вы сможете отыскать их в течение нескольких секунд. Вы там можете, например, к кому-то присоединиться. Или превратиться в совсем другого человека. Или часа два притворяться, что не навек застряли здесь, в Молбри…

Как интересно! Я и понятия обо всем этом не имел. Хотел бы я знать, а есть ли у Уинтера друзья за пределами виртуального сообщества? Подозреваю, что в реальной жизни ему как раз не хватает умения общаться с людьми; или – и это тоже вполне возможно – он предпочитает «превращаться в совсем другого человека», как он сам только что сформулировал.

– А где бы вам хотелось сейчас оказаться? – спросил я.

Уинтер криво усмехнулся.