- Юный красавец с каштановыми волосами, как у тебя, - припомнила Санса, пропустив в своих воспоминаниях резной зеленый панцирь в серебряных цветах и попону из живых роз на крупе коня, чтобы Арья не состроила сразу гримасу. – На турнире девушки с него глаз не сводили.
- А, турнирный, который в драке конный пешему проиграл, - наконец вспомнила Арья. – Это тот, что ли, про которого ты рассказывала Джейни, когда Берик уезжал навстречу отрядам Клигейна? Я еще тогда подумала: почему ты говоришь, что лучше бы послали его, что он тебе сделал, что ты хочешь, чтобы его убили?
- Ну вот теперь он хочет украсть у меня сестру, - рассмеялась Санса. – Я тогда как чувствовала.
Гостеприимные Старки, в чьем замке можно было легко разместить короля со свитой, размахнулись и отдали Тириону сразу несколько смежных комнат, и он устроился там основательно и, видимо, надолго: рассказы Лионеля об Иных и грядущей войне за Стеной его ничуть не напугали, а только разожгли его любопытство. В этих комнатах Лионель Тириона и нашел, хотя дело было уже к полудню: вероятно, Тирион был не таким уж неправильным молодоженом. Да и мужем он был правильным: любя своего веселого и умного дядю, Лионель иногда думал, что некрасивый карлик Тирион так и будет бегать за женщинами всю жизнь, сначала за неприличными, а потом, как найдет на первый взгляд приличную, что ответит на его ухаживания, не слишком откровенно соблазнившись его деньгами и знатностью, будет бегать уже только за ней, боясь ее потерять.
- Сходи-ка, лисенок, к своему шитью, тут, похоже, государственный разговор щекотливого характера, - весело сказал Тирион, и Арвин послушно вышла, словно так у них и было заведено, а еще лучше было то, что она взглянула на Тириона не обиженно, а как-то чуть печально, как смотрят на того, с кем не хочется расставаться.
Маленький головастый Тирион выслушал Лионеля, задумчиво опустив лицо, и Лионель заметил, что, женившись, Тирион стал симпатичнее, словно нашел при помощи Арвин положения и углы, с которых он выглядел похожим на оракула или мыслителя, а не на ярмарочного шута. Раньше Тирион, кривляясь, словно назло лез другим в глаза своим уродством, а теперь казалось, что его необычная внешность даже подходит его необычному уму, заключенному в огромной на фоне маленького тельца шишковатой голове. Да и неважно было, как выглядит лорд Тирион, когда он начнет думать и говорить.
- Во всей этой истории меня интересует только один вопрос, - задумчиво сказал Тирион, глядя мимо Лионеля. – Зачем Лорас написал Арье.
- Кажется, именно это я тебя и спрашиваю, - нетерпеливо ответил Лионель.
- Нет, - улыбнулся Тирион, добрая и понимающая улыбка ему тоже шла. – Ты спрашиваешь, почему Тиреллы, а точнее леди Оленна, хотят этого брака. Этот вопрос простой: Оленна уже знает по слухам о твоем сложном положении и о том, что ты влюбился в обеих сестер, и хочет оказать тебе большую услугу, прикрыв ваши с Арьей отношения формальным браком с педерастом. Разумеется, себе она выгадывает не меньше: прикрывает свой семейный позор и получает фактическое родство с королевской фамилией, крепкое и пристойное, а не основанное на ворковании двух гомиков. А, может, и не фактическое, а и формальное тоже: не удивлюсь, если в случае согласия она вскоре начнет настойчиво предлагать свою Маргери за Ренли.
- Маргери я не помню, но мне ее уже жалко, - сказал Лионель, у которого одно было на уме: его счастливая Санса, сначала млеющая, а потом изгибающаяся и вскрикивающая от удовольствия. Как можно девушку этого в браке лишить, это намного хуже, чем начать слишком рано.
Тирион рассмеялся, поглядывая на племянника одним глазом, и даже погрозил ему пальцем, как маленький веселый человечек в полном расцвете сил.
- Я, кстати, не понимаю, почему Оленна считает других настолько глупее себя, зачем тебе ее махинации, когда у тебя самого такой шаперон есть в виде Ренли, который к тому же не в очередь сидит в Штормовом пределе, да и не правит им толком, - разговорился Тирион и тут же отыграл назад, что было умнее его хитроумных мыслей. – Ладно, не сердись, я уже знаю ответ на свой вопрос, если ты согласен потерпеть меня еще немного.