Другой в литературе и культуре. Том I

Интерес к своей, внутренней России развивался вместе с ускоренным развитием народнического движения в самых разных его проявлениях: чаще всего интеллигенция не отделяла русский народ от мордовского или вотского, полагая, что и тот и другой находятся в угнетенном положении и нуждаются в защите. Поэтому просветительские идеи причудливо соединялись с идеями нравственными – долга, вины, ответственности – и порождали весьма своеобразные феномены писательского сознания, как, например, в конце XIX века у К. Ф. Жакова, П. П. Инфантьева, Г. П. Белорецкого. Следует учитывать и аспект познания отечества, который А. М. Скабичевский называл «административно-бюрократическим»[446]. Имеется в виду деятельность Морского министерства, активность которого в середине века была связана с недавним поражением России в Крымской войне и серьезным отступлением со своих геополитических позиций. В 1856 году по инициативе великого князя Константина Николаевича Морское министерство отправляет ряд русских литераторов (среди них А. Н. Островский, Н. А. Потехин, А. Ф. Писемский, С. В. Максимов) на исследование и описание различных регионов страны. Впоследствии каждый из них создает очерки, путевые записки или заметки и даже книги. Эта «литературно-этнографическая экспедиция»[447] была не единственной. В том же контексте следует рассматривать деятельность П. И. Мельникова-Печерского на посту начальника статистической экспедиции в Нижегородской губернии (с 1852 года), благодаря которой появились «Очерки мордвы» (1867). А после плановых поездок по России в 1858–1859 годах несколько писателей и поэтов были отправлены в путешествие по странам Европы и Америки (А. Н. Майков, И. И. Льховский, Д. В. Григорович). Тогда же, в конце 1850‐х – 1860‐е годы, среди демократической интеллигенции становятся популярны пешие хождения по России, тем более что странника в народе особенно уважали. Известными путешественниками были и С. В. Максимов, и собиратель фольклора П. И. Якушкин – один из прототипов очерков Н. С. Лескова.

По итогам своих северных путешествий (а он ездил по побережью Белого моря, Ледовитого океана, Печоры, затем Двины, Мезени и их притокам) С. В. Максимов написал большую книгу «Год на Севере» (отд. изд. 1859), где среди прочих впечатлений описал и свое знакомство с краем коми – зырян-ижемцев, то есть живущих по реке Ижме. Несколько раньше появились очерки других писателей, которые познакомили русскую публику с этим народом и его землей. К сожалению, публиковали их в региональных периодических изданиях типа «Вологодских губернских ведомостей» или в научных «Записках императорского географического общества» и до широкого читателя они не доходили. Кроме того, их трудно отнести к художественной литературе: «Появление собственно художественной коми прозы было подготовлено начинаниями десятков авторов, чья тяга к литературному труду воплощалась в жанрах синкретичных, по преимуществу „учено-художественных“, сочетавших интеллектуальное и образное освоение действительности»[448]. В. А. Лимерова подчеркивает, что сформированная натуральной школой «родиноведческая модель нарративов (этнографических и географических очерков, путевых записок, дневников, „писем с мест“) дала толчок творчеству провинциальных литераторов, имевших непосредственную возможность представить наиболее адекватное описание этих самых „дальних земель“»[449]. Эту литературу второй половины XIX века исследовательница предлагает называть «вояжной». Среди первых работ выделяются «Путевые заметки от Устьсысольска к Вишерскому селению» А. Попова (1848), «Дневник Василия Николаевича Латкина во время путешествия на Печору в 1840 и 1843 годах» (1853) и «Поездка в Соловецкий монастырь» М. Ф. Истомина (1854). Таким образом, в вояжной литературе ранней словесности коми выделяются три вида путешествий: путешествие как таковое, совершенное с познавательными целями (как у А. Попова), колониальное (у В. Н. Латкина) и паломническое (у М. Ф. Истомина).