Дружба с химиками до добра не доводит (СИ)

Сзади послышались шаги. Тихие, неспешные, Генри обернулся – и в следующий момент упал на землю, ругаясь так, что Лиз бы надрала ему уши.

Шрам БОЛЕЛ.

Адски, безумно, словно там поселился Чужой и норовил вылезти наружу.

И сквозь боль, послышался чей-то голос:

– Свяжи его! – Инкарцеро!

Генри обвили веревки, притянули к чему-то вроде креста. Он взвыл, но постепенно боль в шраме начала уменьшаться.

Перед ним стояли две фигуры в плащах с надвинутыми капюшонами. Одна, повыше, вторая пониже, с чем-то вроде кулька на руках.

– Поттер, – глумливо произнесла более высокая фигура. – Поттер! – прошипело из свертка. – Наконец-то! – Милый, не нервничай. Тебе вредно волноваться…

Голос был знаком Генри. Но… кто?

Более высокая фигура скрылась за надгробием, и вернулась, таща за собой большой котел. Взмах палочки – и на земле загорелся огонь, потом на огонь водрузили котел – и туда полетели какие-то травы, полилась вода…

Сверток задергался с новой силой.

– Торописссь…

Шрам постепенно проходил.

– Вы кто? – громко поинтересовался Генри.

Молчание.

– Извращенцы – педофилы? Некрофилы? Поттерофилы? Просто дебилы? Был вчера в дурдоме праздник – день открытых дверей. И теперь у нас в дурке ни людей, ни зверей…

Этого уже оппоненты не выдержали.

– Заткнись, Поттер, – прошипела более низкая фигурка. И тут Генри узнал ее. – Уизля! Мля! – Джиневра Молли Уизли, – гадюкой прошипела юная мисс из приличной семьи. – А ты… ты… – Нюхаю цветы? Извини, подарить не могу, привязан. Но если освободишь – с удовольствием соберу тебе букет из роз. То есть – розог.

Джинни откинула капюшон. Ее спутник что-то делал с котлом, жидкость кипела и булькала.

– Все из-за тебя, мерзавец! – И Атлантида утонула? Кажется, про это Джинни не слышала. Но когда женщин останавливали такие мелочи. – Ты!!! Ты убил Тома, единственного, кто меня любил! – Бил-бил, не добил, потому что Том – дебил! – не выдержал Генри. – Был бы умный – точно бы с то-бой не связался. – Ничего! Я смогу возродить своего любимого!

У Генри отвисла челюсть. А тем временем…

Вся поверхность жидкости сияла, будто усыпанная бриллиантами.

– Все готово, Повелитель, – более высокий на перебранки с Генри не разменивался.

- Пора…” — проскрипел ледяной голос. – Разверни меня!

Высокий тип взял из рук Джинни сверток и принялся разворачивать.

Тряпка за тряпкой, пока Генри не выдержал:

– Мужик, заверни это обратно!

Это было нечто отвратительное, покрытое слизью, напоминающее скрюченного младенца, тёмно-красное, почти чёрное, безволосое и чешуйчатое. А еще с плоской змеиной мордой и светящимися красными глазами.

Существо казалось совсем беспомощным. Оно подняло свои тоненькие ручки, обнимая более высокого типа за шею, чтобы тот его поднял. Капюшон плаща соскользнул, и в неровном свете пламени Генри увидел лицо… Персиваля Уизли!

– Семейство монстров! – взвыл Поттер. – Джинни, это что – твой сынок? – Зссссаткниссссь, Поттер! На секунду при свете вспышек, танцующих на поверхности зелья перед Генри мелькнуло лицо твари, гадкое и злобное, и Перси опустил существо в котёл. Послышалось шипение, и оно скрылось в глубине. Генри услышал, как слабое тело с тихим стуком ударилось о дно котла. – Не понял. Вы тут пикник с вареным Волдемортом устраивать будете? Учтите, я такое не ем! Может, шашлычок поджарим? Хотя… это я тоже не ем.

Шрам ныл чуть поменьше, боль была вполне терпимой. Джинни отошла в сторону на пару шагов, хотя видно было, что ей хочется выцарапать Поттеру глаза. Но…

Перси заговорил.

– Кость отца, данная без ведения, ты обновишь своего сына!

Поверхность могилы у ног Генри вспучилась, оттуда вылетело нечто весьма грязное и упало в котел. Сияющая поверхность зелья помутнела и зашипела, вспышки разлетелись во все стороны, и отвар засветился ядовито-голубым цветом.

Перси достал из-под плаща длинный, тонкий, сверкающий серебром кинжал.

– Джин, ко мне!

Джинни медленно сделала шаг вперед, другой…

– Плоть слуги, данная добровольно — ты оживишь своего господина!

Взмах кинжала – и Джинни скорчилась на земле, воя от боли. В котел посыпались пальцы с руки.

– Ни фига себе любовь! Колечко в нос проденете? Обручальное?

Перси сделал шаг вперед.

– Кровь заклятого врага, насильно взятая, воскреси, кого ненавидишь!

Руку Генри вытянули вперед, и он увидел серебряный кинжал, дрожащий в руке Перси. Затем почувствовал, как острие входит в сгиб его руки и кровь течет по рукаву разорванной мантии. Перси вынул из кармана маленький стеклянный сосуд и приложил его к ране Генри, чтобы кровь стекала туда.

– Ты, козел, ножик промывал? А то подцепишь от вас чего, лечись потом?

Без ответа, если не считать вой Джинни.

Персиваль устремился к котлу, и вылил кровь Генри в зелье. Жидкость внезапно стала ослепительно белой. Уизли наклонился над сестрой, даже не глядя в ту сторону. Котел ровно кипел, посылая ослепительные вспышки во всех направлениях, такие яркие, что тьма кладбища казалась ещё чернее. Но ничего не происходило. “Что б он там сварился, — думал Генри. — Всмятку!”.