Дружественный огонь

Один за другим члены научной экспедиции скрылись в проеме центральных дверей, чтобы разойтись по своим комнатам, расположенным на первом и втором этажах, оставляя после себя картонные ящики, заполненные окаменелостями и образцами пород. И пожилой смотритель, ставший для Даниэлы кем-то вроде надежного друга и преданного чапероне, отнес это все на кухню.

Возможно, по причине того, что старая шахта для лифта, никогда не сжимала в своих объятиях ничего похожего на кабину лифта, эхо голосов легко разлеталось по всему зданию и просочилось и в комнату Даниэлы.

За голосами последовало бульканье воды в водопроводных трубах, свидетельствующее о возвращении духа человеческого в заждавшиеся стены, и попросту подтверждающее тот факт, что изнуренные раскопками люди более всего хотят не провалиться в сон, а вернуться в цивилизованные условия.

Не было и четырех часов утра, и она приняла решение вернуться в постель, но вскоре поняла, что присутствие членов экспедиции не даст ей возможности продолжить прерванный шумом голосов сколь-нибудь адекватный сон, так что, когда первые лучи солнца стали прорываться в огромные окна, в кухне появилась и она, белая гостья из Израиля, улыбающаяся, аккуратно одетая и не забывшая о значении (и предназначении) слова «макияж»: ее тут же с видимым удовольствием приветствовали два южноафриканских геолога, которые решили перед тем, как принять душ и отправиться спать, потратить остаток сил на борьбу с объемистым завтраком. Поскольку они, безусловно, помнили восхищение израильской туристки и импровизированную лекцию уважаемого их коллеги доктора Кукириза в ответ на ее вопросы, как могли они не предложить белой женщине присоединиться к их, пусть даже столь непривычно ранней трапезе?

И, воспользовавшись подвернувшейся возможностью, они пригласили ее к столу, сознавая, что смогут и сами кое-что разъяснить ей по поводу научных целей раскопок – на этот раз с чисто геологической точки зрения.

– Нам бы хотелось сообщить вам, – сказал один из них, – что Джереми удивил нас, когда три дня тому назад появился с вами на раскопках. Но еще больше все мы были удивлены тем интересом, который вы проявили к работе нашей экспедиции… поверьте, мы просто счастливы. Для нас, разумеется, ясно, что интерес этот – свидетельство вашей вежливости, но то, как вы слушали нас, и как задавали вопросы, – все это обличало наличие у вас хорошего вкуса. Так что когда до нас дошла весть, что вы здесь будете тоже… словом, не было никого, кто не обрадовался бы возможности еще раз встретиться здесь с вами. И это многократно усилило нашу радость, ожидавшую нас в виде нескольких дней давно ожидаемого нами и, поверьте, честно залуженного отдыха. Вы, надеюсь, не думаете, что я преувеличиваю?

И он неожиданно повернулся за подтверждением сказанного к своему товарищу, который энергично закивал, демонстрируя полное согласие с вышесказанным, в то время как руки его были заняты тем, что разбивали – одно за другим – яйца, время от времени перемешивая их с мелко нарубленной зеленью, под которой давно уже дожидались своей участи нарезанные сосиски.