Дружина сестрицы Алёнушки [СИ]

— Ничего хорошего. Прожили вместе три года, а потом Змей убил ее, — Лебедь залпом допила вино из своего кубка.

— Три года?! — задохнулась Алена. — А что же вы мне все врали, что ни одна любовница Змея дольше месяца не жила?!

— Так то все простые девушки были, вроде тебя, — спокойно пояснила Лебедь. — А женой Горыныча в те давние времена была очень сильная колдунья, дочь самого Месяца Месяцовича. Колдуньям природным любовь Змея вреда не приносит. Вот когда он меня унес… — Лебедь мечтательно посмотрела куда-то сквозь хрусталь пустого бокала. — Впрочем, это дело прошлое. Было, да прошло, и быльем поросло. А вот тебе не здесь сидеть надо, а к Яге бежать, пока Змей не вернулся.

— Никуда я не побегу, — Алена сжала задрожавшие пальцы. — Я тоже ему слово дала.

— Дура! — Лебедь стукнула ладонью по столу. — Да кто ты такая, чтобы женой ему быть? Даже я бы не решилась! Пропадешь ведь, девчонка глупая…

Алена вскинулась было, обидевшись, но тут в зал сверху влетел Змей. Ударился об пол и принял человеческий облик. Вид у него был какой-то странный. Весь недавний задор куда-то исчез, на Алену он вообще старался не смотреть. Алена постеснялась при Лебеди подходить к нему, но кинулась всей душой и… словно врезалась в каменную стену.

— Извини, Лебедушка, я у тебя, похоже, всю защиту снес, — Змей отряхнулся и сел за стол, но не рядом с Аленой, как она ждала, а подальше, по правую руку от Лебеди.

— Ладно уж, — вздохнула Лебедь — Папе сейчас все равно не до меня. А у тебя… Оно с собой? — царевна жадно придвинулась к Змею.

— Оно в надежном месте. Ты про Черномора расскажи.

Лебедь изучающе посмотрела на Горыныча, вздохнула и принялась рассказывать.

— Черномор, как вы уехали, время зря не терял. Отстроил себе на Лукоморье подземную виллу, окружил ее тремя линиями обороны, посадил железный шиповник, специально из Франции заказал из какого-то замка, где спящая красавица. Отвел реку, чтобы текла по полуострову, на реке поставил мельницы. Я сумела подкопаться под его кабинет, сделала там маленькое озерце и теперь могу его подслушивать. Черномор подкупил кого-то из кощеевых слуг, вызнал все планы Кощея и подсунул ему свою новую волшебную машину. Машинку эту он любовно так называл — Бычок, смоляной бочок. Страшненький был бычок. Огромная железяка с рогами, шипами и хваталками. Кощей по ней холодом долбил — стоит бычок. Стрелял всякой магией, даже чем-то огненным поливал. Бычок стоит целехонек — не шевелится. Ну, стоит и стоит. Вреда не приносит. Нет же, Кощею обязательно разрушить его надо было. Ну, подлетел. Рубанул по бычку раз мечом-кладенцом. Как раз пополам бычка разрубил. Да меч-то в нем и застрял. И сам Кощей приклеился. Черномор этого и ждал. Пока Кощей искал способ отклеится, подлетел Черномор на своем ковре-самолете, да и сорвал с меча те самые пол колечка из-за которых весь сыр-бор… Эти пол кольца Черномор приладил потом к своей стрелометной машине. И название-то у этой машины какое-то мерзкое, на Б…

— Баллиста что ли? — усмехнулся Змей.

Лебедь только кивнула в ответ и продолжила:

— Кощей сейчас штурмует Лукоморье, а Черномор выкашивает его силы волшебной б-баллистой. Как ему удалось силу амулета передать каждой стреле, ума не приложу. Ведь по всем законам магии это невозможно. А Черномор прицепляет! На целых полторы секунды. Тебе, Змей, обязательно надо это увидеть!

Тем временем в пиршественный зал вошли распаренные, нарядные богатыри. Лебедь мельком глянула на них и продолжила разговор с Горынычем:

— Папа не вмешивается в драку. Только запретил воевать на море и над морем…

Алеша подошел сзади и обнял Лебедь за плечи.

— Не сейчас, — она досадливо поморщилась и стряхнула его руки. — Ты же видишь. Тут серьезный разговор… — и, уже обращаясь к Горынычу. — Так вот, если Черномор установит эту свою баллисту на ковер самолет… Я ведь говорила уже — он ковер-самолет сделал асбестовый. Его огнем теперь не возьмешь.

Алеша несколько секунд тяжелым взглядом смотрел на жену, а потом молча отошел и уселся рядом с Добрыней. Алена посмотрела на него сочувственно.

«Вот и вся любовь… Верно говорил Добрыня — не дело богатырю любить волшебницу. Господи, а со Змеем-то что? Ну откликнись, милый, скажи, что с тобой?!» Змей не отзывался, и от этого отчужденного молчания Алене становилось все более неуютно на пиру. Она потерянно отщипывала крошки от любимого пирога с ягодной начинкой, изо всех сил стараясь сохранять хотя бы внешнее спокойствие.

Скоро в зале появились счастливо улыбающиеся, умытые рыцари. И начался пир горой. Добрыня принес с собой ожившую самобранку, так что подводные яства чередовались на столе с привычными людям земными кушаньями.

— И еще мне вот этого поросеночка ногу. И паштета побольше. И вот этой… Она съедобная? Тогда передай все блюдо, — командовал Ивейн, жадно глотая маринованную селедку и запивая ее сладким вином.

Гавейн сочувственно глядя на товарища, подавал ему все требуемое. Сам он почти ничего не ел. Только отхлебывал то и дело вино из кубка.

Глянув на растущий бастион тарелок вокруг Ивейна, Алеша насмешливо усмехнулся и произнес: