Друзья и герои

– Здесь остальное, – сказал он, после чего вполголоса подозвал мисс Глэдис к столу возле стены. Раздвинув лежавшие на нем карты и разложив свои листы, он прошептал: – Прочтите всё и скажите, если что-то непонятно.

Последовала долгая пауза. Пинкроуз, бормоча что-то себе под нос, вел карандашом по строчкам.

– Я всё поняла, лорд Пинкроуз, – прошептала мисс Глэдис. – Я всё поняла.

Гарриет почувствовала себя лишней и решила уйти в отдел новостей. Она поднялась со стула, и остальные вдруг вспомнили о ее присутствии. Шепот прекратился. Они повернулись, чтобы увидеть, куда она пойдет. Проходя мимо стола мисс Глэдис, Гарриет остановилась. В машинке торчал лист, на котором Глэдис успела напечатать: «Отзыв о работе Гая Прингла. По моему мнению, Гай Прингл не подходит для работы в организации…»

Гарриет схватила лежащий на столе лист.

– Да как вы смеете! – возмущенно воскликнула мисс Глэдис. – Это конфиденциальный отчет!

Гарриет читала дальше. По мнению Пинкроуза, Гай проявлял опасную склонность к левым взглядам. Он был возмутителем спокойствия и поддерживал отношения с греками, имеющими дурную славу. Он был заправилой у мятежников, и все разумные жители Афин относились к нему неодобрительно.

– Что за вранье! – сказала Гарриет.

Кроме того, Гай организовал постановку непристойного спектакля, и на него много жаловались видные представители британской колонии. Директор запретил эту постановку. Несмотря на запрет, Прингл объезжал военные лагеря и демонстрировал свое произведение, которое деморализовало всех, кто его видел…

– Лорд Пинкроуз!

Мисс Глэдис повернулась к своему начальнику, возмущенная тем, что не получила никакой поддержки, и Пинкроуз послушно залопотал:

– Положите на место. Немедленно. Положите отчет на место.

Гарриет спросила:

– Что еще вы написали?

– Вас это не касается.

Когда Гарриет подошла, Пинкроуз выхватил у нее бумагу трясущимися руками.

– Очень даже касается, – сказала Гарриет. – Конфиденциальные отчеты здесь запрещены. Если вы пишете отзыв о работе Гая, вы обязаны показать ему этот отзыв. Он должен подписать его.

– Какая наглость! – воскликнула мисс Глэдис.

– Обязан! Обязан! Я здесь директор, я ничего не обязан!..

Пинкроуз, вне себя от ярости, так повысил голос, что мисс Мейбл начала постанывать и повизгивать от ужаса.

Мисс Глэдис набросилась на Гарриет:

– Уходите! Вы расстроили мою сестру!

Гарриет подошла к своему столу и собрала вещи.

– Прежде чем я удалюсь, – от ярости она заговорила высокопарно, – хочу сказать, как я удивлена, что в такое время кто-либо – даже вы, лорд Пинкроуз, – способен опуститься до интриг с Куксоном, Дубедатом и Лашем, чтобы навредить человеку, который сто́ит больше, чем вы все, вместе взятые!

Она вышла. Алан с Якимовым мирно пили первую порцию узо за день.

– Я ухожу! – объявила Гарриет.

– Куда?

– Пинкроуз уволил меня; но я бы всё равно ушла.

– Выпейте с нами.

– Нет.

Чуть не плача, она выбежала в вестибюль гостиницы. Там было пусто. Она поехала на такси в школу. Никто там не видел Гая с раннего утра. Она отправилась в «Алеко». В кафе никого не было. Она отправилась обратно по улице Стадиум, заглядывая во все бары и кафе, пока не добралась до «Зонара». Гая нигде не было.

Гарриет и Чарльз договорились встретиться в «Коринфе». Когда она шла к гостинице, до нее вдруг донесся голос Гая, громкий и бодрый.

Она увидела, как он помогает таксисту выгрузить чемоданы из автомобиля. Эти чемоданы громоздились рядом с огромным человеком в меховой шапке, подбитом мехом пальто и сапогах с меховой опушкой. Он напоминал какого-то сказочного героя. Но Гарриет было всё равно – она яростно набросилась на Гая:

– Где ты был?

– На вокзале, встречал поезд из Белграда.

– Зачем?

Гай удивленно уставился на нее, словно ей полагалось и самой знать ответ на этот вопрос.

– Я надеялся, что встречу Дэвида Бойда.

– Вот как! – Гарриет присмирела. – И что же, ты его встретил?

– Нет. Он еще не приехал. Но…

Гай жестом продемонстрировал, что прибыл не с пустыми руками. По его виду было понятно, что он раздобыл трофей.

– Это Роджер Танди, – сообщил он, показывая на великана в мехах.

Гарриет слышала о Танди. Когда он заезжал в Бухарест, в газетах писали о «знаменитом путешественнике». Это было еще до приезда Гарриет, но Гай успел с ним познакомиться, и Танди – каким бы знаменитым он ни был – обрадовался, увидев знакомое лицо, когда прибыл в Афины вместе с белградскими беженцами. Они с Гаем встретились, словно старые друзья. Теперь Гай в роли хозяина выгружал и пересчитывал его багаж.

– Сколько должно быть чемоданов? – спросил он.

– Всего семь, – ответил Танди. – Я путешествую налегке.

Из других такси тоже выгружались беженцы; среди них были те, кто бежал из страны по политическим, религиозным или расовым мотивам, а также англичанки с детьми. Гостиница наверняка уже была переполнена, но Роджер Танди, казалось, не беспокоился. Он уселся за уличный столик и любезно обратился к Гарриет:

– Присаживайтесь, моя дорогая. Надо пропустить по стаканчику.

– Может быть, вам лучше сперва узнать насчет комнаты?