Друзья и недруги. Том 2

Джеффри пожал плечами:

– Сама рассуди: приданого у нее не было, сэр Гай за ней давать ничего не собирался, а тут еще и чужой ребенок. Нет, Нелли, желающих не нашлось.

– И тогда ты решил сам жениться на ней, – догадалась Эллен. – Почему?

Джеффри сощурил глаза, устремившись взглядом в прошлое.

– В том, что сэр Гай поступит с ней так, как пригрозил, не было никаких сомнений. Когда третий день был на исходе, я спросил ее, как обстоит дело с замужеством. Она посмотрела на меня таким затравленным и отчаянным взглядом, что я понял: девочка никого не нашла, да, наверное, и не искала, а завтра вполне может наложить на себя руки, когда ее выгонят. Я пошел к сэру Гаю и сказал, что сам женюсь на ней. Он пытался меня отговорить, но я стоял на своем, и утром нас обвенчали.

– А что с нею сталось? – осторожно спросила Эллен. – Почему она умерла?

Джеффри бросил на нее хмурый взгляд и хмыкнул:

– Почему умирают женщины в тягости? В родах, конечно. Ребенок родился мертвый, задушенный пуповиной, а Кристиана вся порвалась, истекла кровью и через день сама умерла.

Замолчав, Джеффри принялся ворошить сухой веткой угли в очаге. Поглядывая на него из-под ресниц, Эллен вспомнила, как он в бреду разговаривал с женой, обещая, что она обязательно выздоровеет. Его голос был мягким, ласковым, и, хотя Джеффри сказал, что не любил жену, Эллен подумала, что Кристиана все-таки не была совершенно ему безразлична.

– Ты с ней не жил как муж с женой?

Джеффри повернул голову к Эллен, внимательно посмотрел на нее и улыбнулся:

– Жил. Я ей сразу, еще до венчания, сказал, что наш брак будет настоящим, а не для виду. Она похлопала в ответ ресницами и смогла лишь кивнуть.

– А почему ты не стал ждать, пока она разрешится от бремени?

Джеффри хмыкнул и задумался.

– Чтобы не дать себе обратной дороги, – признался он. – Я не особенно брезглив, но сэра Рейнолда никогда не любил. Мало того, что я женился на девушке, которой он попользовался, так и своим первенцем пришлось бы назвать его ребенка. Если бы я потом обратился к сэру Гаю, сказал, что не дотрагивался до Кристианы и передумал считать ее женой, полагаю, он не отказал бы мне в помощи аннулировать брак.

– Кристиана была тебе так неприятна? – с сочувствием спросила Эллен.

Джеффри усмехнулся и отрицательно покачал головой:

– Только пока я не лег в постель, где обнаружил испуганную девушку, совершенно невинную душой. Выпытал у нее, как все получилось с сэром Рейнолдом, и понял, что она осталась бы и телом невинной, если бы он ее не принудил в приступе разыгравшейся похоти. Затащил в комнату, запер дверь, только что нож к горлу не приставил, ночь промучил и к утру отпустил. Брезгливость смыло с меня, как водой, она сменилась чувством вопиющей несправедливости. Трудолюбивая, опрятная, соблюдавшая себя в строгости набожная девушка – за что ее постигла подобная участь? Даже ее имя на латыни означает «христианка». Захотелось убедить бедняжку в том, что насилие – не единственное, что случается между мужчиной и женщиной.

Узнав Джеффри, Эллен не сомневалась: ему удалось сделать то, что он замыслил. Он не был чересчур искушенным или прихотливым любовником, но в мужской силе, нежности и щедрости на ласку отказать ему было нельзя.

– Она немного оттаяла, – продолжал Джеффри, – но через месяц я сам стал воздерживаться от близости с ней, боялся навредить Кристиане в ее положении.

– И ты совсем ничего к ней не испытывал? – не поверила Эллен.

Джеффри подложил в угли сухой валежник и, глядя, как разгорается огонь, негромко сказал:

– Любить не любил, просто жалел. Понимаешь, она сама была как ребенок. Радовалась любому пустяку. Когда до родов оставалась пара месяцев, я, пользуясь тем, что день выдался теплый и солнечный, а у меня было в запасе несколько свободных часов, повел ее погулять. Взял корзину с едой, нашел красивую лужайку в лесу, там и устроились. Как сейчас ее вижу! Поет, смеется, собирает цветы. Сплела два венка, один надела себе на голову. Другой, верно, предназначался мне, да она не решилась надеть его на меня.

– Почему? – чуть слышно спросила Эллен, не сводя с Джеффри взгляда.

Пока он рассказывал о прогулке с женой, его лицо преобразилось, стало ласковым и грустным, и сам Джеффри показался Эллен таким же молодым, каким был в тот далекий день.

– Робела меня. Все-таки я занимал в замке сэра Гая высокое положение – молочный брат, командир дружины. Она никак не могла взять в толк, почему я женился на ней, если простые слуги и ратники отказались. Очень старалась угодить мне, все время то шила что-то для меня, то вышивала. Руки у нее были золотые. Я говорил ей, чтобы она начинала шить для ребенка, а она в ответ вскидывала испуганные глазищи и спрашивала: «Тебе не понравилась новая рубашка?» Ну что ты с ней будешь делать! А потом наступил ее срок – и Кристианы не стало.

Его голос сделался совсем тихим. Джеффри улыбнулся и быстро провел ладонью по заблестевшим глазам.