Дубликат

Ворчание Ахмеда могло бы продолжаться бесконечно, но Салим вновь принялся заваривать кофе и старик успокоился. Он протянул копию ключа Гарману:

— Держи, ты заслужил право быть хранителем грааля. Ну, скажем так, помощником хранителя, — Ахмед кивнул на ухмыляющегося бедуина.

— Учитель, но зачем мне ключ? И что это за странная чаша с водой, заставляющая спящих видеть кошмары и кричать по ночам? Мне хотелось бы знать.

— Если Салим позволит, расскажу. Твоя помощь может понадобиться в самый неожиданный момент, — задумчиво проговорил старик. — У меня нет детей, Салим тоже одинок. Мы должны кому-то передать тайну продления жизни, пока нас всех не забрал к себе Всевышний. Ты ведь как сын мне, хоть и другой веры. Но для меня это не имеет большого значения.

Как выяснилось, ключ действительно имел ценность, но отнюдь не художественную. Скорее, он выполнял роль своеобразной карты с надписями и знаками, указывающими дорогу к целебному источнику. Вода, стекающая в далекой аравийской пещере со сталактита, приобретала особые свойства только при попадании в грааль, из которого пил учитель.

Сосуд из белой глины с мелкими тёмными вкраплениями по всей поверхности особым изяществом не отличался. Он выглядел как обыкновенная высокая двуручная чаша, расширяющаяся от основания к середине и плавно сужающаяся к горловине. Объемные закруглённые ручки располагались не с двух противоположных сторон, как это обычно делается у кувшинов, а ближе друг к другу. Таким образом, наполненную доверху чашу удобно было нести перед собой, удерживая двумя руками.

Гарман давно не видел старика в таком бодром состоянии — его лицо светилось радостью, морщины чуть разгладились, а взгляд был полон жизни. Учитель находился в прекрасном расположении духа и, чувствуя прилив сил, решил рассказать о событиях давно минувших лет. Навсегда покинув аравийские земли три десятка лет тому назад, Ахмед не собирался возвращаться на родину. Он родился и вырос в Северном Йемене в семье целителя, лечившего больных с помощью каленого железа, травяных настоев и мудрой беседы.

Ахмед был младшим сыном в семье, но первым помощником отца — старшие братья разъехались кто куда, не желая заниматься врачебным делом. Юный лекарь взрослел, учился и набирался опыта. Он неплохо умел лечить переломы и вывихи, простуду и лихорадку. Ему часто приходилось вместе с отцом делать кровопускание, вскрывать воспаления и стягивать раны. К тому, что Ахмед был левшой, местные жители относились настороженно, но других знахарей в округе не было и многие закрывали глаза на суеверия.

Пришло время, и молодой лекарь взял в дом жену, родившую ему сына. Отец старел, глаза подводили его, поэтому Ахмеду пришлось взять на себя всю лечебную практику. Когда старого знахаря забрал к себе Аллах, сын уже слыл уважаемым и известным на всю округу целителем — смерть всегда обходила стороной его пациентов.

Однажды ночью в дверь к знахарю постучались путники, одетые как бедуины из Аравийских пустынь и вооруженные до зубов. Гости очень спешили, были суровы и немногословны. Их прислал шейх, у которого тяжело заболела дочь. Девушку через неделю отдавали замуж за брата влиятельного шерифа соседских земель — породниться с потомком пророка считалось большой честью. Срочно требовалась помощь опытного лекаря, поскольку девушке с каждым днём становилось хуже.

Разыскивая хорошего лекаря, путники добрались через горный перевал и систему подземных переходов из провинции Абха к единственному известному им знахарю в трех днях пути. Не спросив согласия Ахмеда и отказавшись от традиционного угощения, воины потребовали, чтобы он взял собой всё необходимое. Они намеревались немедленно отправиться в путь, прихватив с собой врача. Тот едва успел предупредить жену об отъезде, пока поили лошадей, и отряд тут же двинулся в обратный путь.

Спустя несколько дней они прибыли к шейху. Наскоро подкрепившись и выпив чашку крепкого кофе с инжиром, Ахмед с расстроенным отцом больной прошли на женскую половину. Едва взглянув в лицо девушке, знахарь понял, что её жизнь в серьёзной опасности. Несчастная лежала без сознания, с трудом вдыхая клокочущими лёгкими воздух. На потемневшем отёчном лице были заметны странные пятна.

Ахмед подозвал шейха и попросил разрешения осмотреть девушку в его присутствии — требовалось послушать сердце и провести массажные процедуры в области спины. Убитый горем шейх с трудом понимал, о чём идёт речь. Он заставил знахаря поклясться Аллахом, что дочь выздоровеет, иначе лекаря и его семью ждёт беда. Попытки Ахмеда объяснить, что пациентка находится в двух шагах от смерти и дорога каждая минута, натолкнулись на полный боли и ярости взгляд шейха: "Я буду стоять здесь и смотреть, как ты лечишь мою девочку! Она должна выжить! Через три дня свадьба!"