Дублёрша невесты, или Сюрприз для Лорда

— Историческая справочка: наши семьи враждуют уже пару веков, — пояснила Тоне с горьким сарказмом. — Так что всё как у тебя, Белинда. Гарланд не захотел идти наперекор семье, а твой профессор — наперекор ханжеским порядкам твоего захолустного городишки.

Рунета снова закашлялась. Дыхание восстановилось, только когда больная выпила ещё немного воды.

— Он приедет за мной. Я уверена, — она заговорила быстро и горячо. — Мне только нужно продержаться ещё пару этапов. Как только Гарланд поймёт, что всё серьёзно, что я могу стать женой Лорда, он взорвется от ревности. Белинда, ты же поможешь мне? Дай противоядие от твоего зелья. Мне нужно поправиться. Я больше не буду превышать дозу. Мне нужно ещё немного продержаться, — Рунета сжала руку до боли. — Ты должна меня понять. Я люблю эту высокомерную обаятельную сволочь. Я не смогу без него…

Тоня была ошарашена признанием Рунеты. Смотрела на её лицо, покрытое нездоровым румянцем, и ощущала что-то похожее на сочувствие. Нет, понимала, конечно, что перед ней по-прежнему шантажистка и беспринципная особа, которая совершенно не церемонится, выбирая средства для достижения цели. Но почему-то мы многое готовы простить, когда понимаем, что эта цель — не деньги, не власть, не какие-то материальные блага, а желание быть с любимым.

— Ты поможешь? — Рунета опять вцепилась в руку.

Чем Тоня могла помочь?

— Тебе плохо не от зелья. Ты просто заболела. Наверно, инфекцию какую-то подхватила. Нужно пригласить врача.

— Не лги мне, — вспыхнула Белинда. — Что я, не отличу обычную болезнь от действия химии?

— Не было никакой химии. Думаешь, у меня полный чемодан запрещённых сильнодействующих психотропных препаратов?!

— А что ты дала? Эта дрянь так воняла…

— Это был безобидный яблочный сироп…

Рунета смотрела недоверчиво:

— Странно. А смердил как чешуя присосколапа…

— Ну, там не только сироп был. Ещё селёдочное масло и парочка других компонентов. Но всё абсолютно съедобно.

— Правда?! — глаза вылезли из орбит. — Я боялась, что подохну, а это сироп?!

— Правда.

Может, если бы Рунета не чувствовала такую дикую слабость, то Тоню ожидало бы нападение с царапаньем и кусанием, или даже вырыванием клока волос. Но вместо всего этого Рунета совершенно беззлобно произнесла:

— Вот правильно мама сказала — алхимичка-змеюка.

Она закрыла глаза — разговор вымотал её.

— Попрошу, чтобы к тебе пригласили врача, — поднимаясь с кровати, сказала Тоня. — Подумаешь, инфекция — к следующему конкурсу поправишься, вот увидишь, — подбодрила Рунету.

Выходила из комнаты, испытывая тревогу. Нет, Антонина не боялась, что Рунета её сдаст. Чувствовалось, что та ощущает искреннюю солидарность — считает, что они подруги по несчастью любить мужчин, с которыми не могут быть вместе из-за дурацких условностей. Однако Тоню беспокоило другое. Инфекция Рунеты чем-то напоминала «инфекцию» Белинды. Те же симптомы: жар, озноб, слабость. И красные пятна на коже, вполне похожие на сыпь. Но у Белинды это была побочная реакция на отворотное зелье. А Рунета ведь ничего подобного не принимала.

Максимилиан направлялся в библиотеку выпить свою законную чашечку кофе. Да, всё-таки кофе. Не находил он удовольствие в том, чтобы цедить практически безвкусный травяной чай. Ромашка не дразнила вкусовые рецепторы так, как это делал любимый напиток, чуть горьковатый, горячий, оставляющий терпкое послевкусие.

Когда Лорд приоткрыл дверь библиотеки, подумал, что Вирджиля там ещё нет — свет из комнаты лился слишком тусклый. Жаль. Максимилиан привык, что к вечернему кофе прилагается ворчание и подтрунивание друга. Ну, и, конечно, эти его пасьянсы, сопровождающиеся многозначительными взглядами.

Вчера Вирджиль особенно долго перекладывал снимки. Перекладывал-перекладывал и таки сделал правильный расклад. И как только этому лукавому лису удалось угадать результаты прошедшего конкурса? Ведь действительно лучшей оказалась Камилла, а худшей — Даниэлла. Две девушки, похожие друг на друга так же, как похожи их имена.

Максимилиан закрыл за собой дверь и машинально потянулся к кнопке, заставляющей верхнее освещение работать.

— Не включайте свет, милорд, — раздалось из дальнего конца комнаты.

Оказывается, Вирджиль был на месте — за своим любимым столиком из длиннохвойного кедра, произрастающего исключительно на Северном острове Северо-Западного архипелага. Всё как обычно — обложен бумагами и папками, только почему-то предпочёл сегодня работать под тусклым светом настольной лампы.

Максимилиан занял привычное место с противоположного конца стола. Там уже лежала аккуратной стопочкой подготовленная Вирджилем свежая корреспонденция и пресса. Лорд не спешил начать пролистывать газеты — ждал, когда же церемониймейстер объяснит, с чего вдруг на верхнее освещение наложено табу. Однако тот продолжал испещрять листы каллиграфическими каракулями, не обращая ни малейшего внимания на посылаемые Максимилианом вопросительные взгляды.

— Что за новое веяние, Вирджиль?

— Вы о чём, милорд? — не отрываясь от бумаг, поинтересовался церемониймейстер.