Дублёрша невесты, или Сюрприз для Лорда

К вечеру у Тони уже имелось двадцать готовых к продаже бутыльков с отбеливателем. А это очень даже неплохой темп. Если поднажать, то за оставшиеся до начала ярмарки три дня Антонина успеет довести партию товаров до кругленькой цифры — сто.

Она возилась с очередной порцией наклеек, когда в дверь постучали. Посетителем оказался один из служащих резиденции. Явился, чтобы передать записку. Тоня сразу догадалась от кого. На сложенном в несколько раз листочке — просьба зайти. Срочно.

От тревоги в груди заныло так, будто это послание написала близкая подруга. Тоня и не заметила, но, оказывается, за пару дней прониклась к Рунете таким выворачивающим душу сочувствием.

Через несколько минут она уже была в апартаментах заболевшей. Пенелопа, дежурившая у постели дочери, при виде посетительницы процедила сквозь зубы что-то не очень лестное и одарила презрительным взглядом. Но Тоня проигнорировала её выпад. Она смотрела на Рунету.

— Как ты? — не произнесла этого вслух, вложила вопрос во взгляд.

— Всё плохо, — ответили глаза, — очень плохо.

— Мама, оставь нас, — попросила Рунета.

Пенелопа набычилась недовольно, но всё же поднялась и направилась на выход.

Антонина присела на кровать.

— Стало ещё хуже? — спросила, как только за Пенелопой закрылась дверь.

— Всё также паршиво, но терпеть можно. Не в этом дело. Сегодня доктор ещё раз осматривал меня, — Рунета с досадой поморщилась.

— И?..

— Сказал, что не может точно диагностировать болезнь и подозревает, что она заразна. Порекомендовал Лорду отправить меня на лечение в санаторий, чтобы никого тут не заразила. — Рунета сжала в кулак край одеяла. — Враньё это всё. Докторишка перестраховывается. Если бы болезнь была заразна, мама бы уже давно заболела, да и прислуга, и ты. Со мной столько людей общалось.

— Не паникуй, — попыталась успокоить Тоня. — Не факт, что Лорд последует рекомендации доктора. Максимилиан ведь всем видом показывал, что не хочет с тобой расставаться. Два раза право вето использовал.

— Мне уже передали, что Лорд дал добро. Завтра за мной пришлют медицинскую карету, чтобы отвезти в санаторий, — Рунета сжала зубы и пару раз тяжело выдохнула.

Ни слёз, ни причитаний, но Тоня ощущала, в каком отчаянии её собеседница.

— Белинда, помоги, — глаза Рунеты горели. — У тебя же есть зелье-допинг? Какая-нибудь отрава, которая и мёртвого поднимет на ноги. Доктор должен увидеть, что я выздоравливаю и отменить свою дурацкую рекомендацию, — она приподнялась, схватила Тоню за плечи, заглянула в глаза, — пожалуйста! Мне нужно продержаться ещё хотя бы один конкурс.

— У меня нет допинга. Правда.

Рунета разжала пальцы и снова откинулась на подушки. Поверила. Глаза потухли. Последняя надежда рухнула.

— Я поговорю с Максимилианом, — Тоня дотронулась до её руки. — Попытаюсь убедить, что доктор ошибается. Скажу, что мы с тобой тесно общались, но я не заразилась. Попробую добиться, чтобы Лорд оставил тебя до следующего конкурса.

— Самоубийца, — Рунета поглядела с благодарностью. Кажется, Тоня ещё ни разу не замечала подобной эмоции на её лице.

Один из служащих подсказал, что Лорда можно найти в библиотеке, и Антонина решительно двинулась в заданном направлении. Движения-то, может, и были решительными, а вот мысли слегка подрагивали. Нет, Тоня не жалела, что вызвалась помочь Рунете. Женскую солидарность никто не отменял. Но чем эта помощь обернётся для самой Антонины — большой вопрос.

Уже неделю она не общалась с Максимилианом с глазу на глаз. И правильно делала. Он и так не выходил у неё из головы, а если воспоминания ещё и подпитывать свежими впечатлениями, то выльется это понятно во что — в разбитое сердце. И придётся Антонине возвращаться домой с жалкими обломками в груди вместо органа, который должен безустанно перекачивать кровь. Нет, этого совсем не хотелось. Но сегодня желание помочь больной страдающей от неразделённой любви Рунете перебороло чувство самосохранения, которое диктовало держаться от Максимилиана подальше, и Тоня сгорала от волнения, что снова придётся оказаться в непосредственной близости к возмутителю её спокойствия. Оставалось надеяться, что при разговоре будет присутствовать кто-то ещё и разрядит обстановку.

Надежды оправдались. Когда Тоня зашла в один из залов библиотеки, обнаружила там сразу двоих: Максимилиана и Вирджиля.

— Можно? Хотела бы поговорить.

— Разумеется, — церемониймейстер подскочил с места и пододвинул к столу, за которым они с Лордом коротали время, ещё один стул.

Поговорить сидя — чудесная идея. А то ноги в коленях предательски подрагивали.

— Спасибо, — Тоня послала Вирджилю искреннюю улыбку.

Пока она приближалась к предложенному месту, церемониймейстер быстренько собрал в папку документы и фото, с которыми работал. Или Антонине показалось, или на одном из снимков была запечатлена она, собственной персоной. Вирджиль аккуратненько пристроил папку на стеллаж и подошёл к маленькому столику, заставленному чайной посудой.

— Чай, кофе? — поинтересовался он у Тони с таким лукавым выражением лица, будто задал вопрос на засыпку.