Дублёрша невесты, или Сюрприз для Лорда

Чая Антонине совсем не хотелось, а вот от горячего бодрящего чёрного напитка она бы не отказалась, несмотря на поздний час. Ей нужно быть в тонусе.

— Кофе, — попросила Тоня.

— Будь добр, и мне, — подал голос Максимилиан.

Через минуту перед Антониной материализовалась дымящаяся чашка. Ещё одна была поставлена возле Лорда.

— Кому-то сегодня гарантирована бессонная ночь, — многозначительно шепнул Максимилиану Вирджиль. Тоня прекрасно разобрала ехидную фразу, хоть та и была произнесена на пределе слышимости. О вреде кофе перед сном мог бы сказать и вслух, или он намекает на что-то другое?

— Прошу прощения, милорд, — у этих слов церемониймейстера уже была нормальная громкость, — мне надо идти. Обещал Бьянке сказку на ночь.

Отвесив лёгкий поклон Антонине, Вирджиль ретировался. Вместе с ним помахали Тоне ручкой её надежды, что удастся избежать беседы с глазу на глаз. Хорошо хоть, их с Максимилианом разделял стол.

Тоня сделала пару глотков кофе, наслаждаясь приятной лёгкой горчинкой. Старалась не смотреть на Лорда. С каких пор стала такой робкой? Раньше легко выдерживала его взгляд. Ещё глоток, и всё-таки решилась поднять глаза. И сразу поняла — тяжело ей дастся эта беседа. Она соскучилась по его красивым глазам, по взгляду, который сбивает дыхание. По теплу, которое сначала касается щёк, заставляя их залиться краской, а потом перемещается ниже, растекается по всему телу, превращаясь во что-то жгучее.

Пришлось сделать ещё несколько быстрых глотков, чтобы выбить из головы дурь и настроиться на разговор. Пришла помочь Рунете — так надо действовать.

— Милорд, хотела попросить вас отменить решение насчёт Рунеты. Её болезнь не заразна, иначе бы я тоже уже была больна. Мы с ней тесно общались в последнее время.

— Хм. Хотите, чтобы Рунета продолжила участие в конкурсах? — брови Максимилиана поднялись в насмешливом удивлении. — Я думал, все девушки, напротив, только рады будут, если она покинет состязания.

Тоне не понравилось, что Лорд разговаривает несерьёзно. У Рунеты судьба решается, а он хмыкает.

— Причём тут желания девушек? Разве сами вы не хотите, чтобы она осталась? Какой смысл отправлять её, если ради того, чтобы она продолжила борьбу, вы дважды пользовались правом вето?

Губы Максимилиана медленно растянулись в улыбку:

— Ревнуете? У меня осталось ещё одно вето. Могу приберечь его для вас.

Тоня не поняла, что её напрягало больше: то ли эта ухмылочка и нежелание Лорда говорить серьёзно, то ли неподдающееся контролю влечение, которое эта ухмылочка усиливала.

Она жадно допила остатки кофе, сверкая на Максимилиана недовольным взглядом. Готовилась к новому раунду борьбы. Тот тоже расправлялся со своим напитком, поверх бокала наблюдая за ней. Они синхронно осушили чашки и поставили их на стол.

Максимилиан поднялся. Антонина догадалась, хочет налить ещё кофе. Но он подошёл не к столику с посудой, а к ней. Поднял её за руку. Рывком притянул к себе. Дыхание перехватило оттого, что он так близко. Так крепко держит. Так нестерпимо жжёт взглядом. Макс не дал опомниться — прижался к губам горячим чувственным поцелуем. Влечение, которое Тоня судорожно пыталась сдержать последние несколько минут, вырвалось на свободу пьянящей волной. Она обвила шею Макса руками, изогнулась, чтобы прильнуть плотнее. Он глухо застонал, поцелуй сделался ещё более жадным и в то же время нежным, уносящим в сладкую нереальность…

Глава 37. Требовать невозможного

— Ты специально это делаешь? — растягивая слова, прошептал Максимилиан. Теперь он покрывал поцелуями шею. Горячее дыхание обжигало чувствительную кожу.

— Что? — выдохнула Тоня.

В голове туманилось то ли от будоражащего хриплого голоса, то ли оттого, что Макс снова перешёл на «ты».

— Пахнешь смородиной, — он коснулся губами прядки волос, щекочущей висок.

Ничего подобного. Флакончик с этикеткой, на которой был изображён смородиновый листок, так и стоял пока в ванной комнате не тронутым. Дело не в любимом аромате Макса, они оба прекрасно это понимали. Если, конечно, вообще, можно было хоть что-то понимать и хоть о чём-то думать, когда в голове только сладкий пьянящий туман.

И всё-таки в уголке сознания шевельнулась мысль, что всё происходящее неправильно. Зачем Тоня опять допустила то, чего всеми силами старалась избегать? Каких бешеных усилий ей стоило отстраниться от Максимилиана, выиграть зазор хотя бы в несколько сантиметров, чтобы, чуть отдышавшись, выдавить из себя:

— Милорд, нам нужно с этим повременить… до конца конкурса… это будет правильно…

Попыталась отступить ещё на шажок. Но он не выпускал. Схватил за локти и снова рывком прижал к себе. Тоня ощутила, как напряжено его тело. В Максе шла какая-то дикая внутренняя борьба.

— Боюсь, у меня не получится временить, — голос прозвучал угрожающе мрачно.

Тоня ещё не видела такого пламени в его глазах. Злость смешалась со страстью. Движения сделались резкими. Поцелуи требовательными. Она не могла им противиться.