Дубовые листья. Хорошо рожок играет

— А кто камыш поджег, не выяснили? — спросил Саша.

— Задержанные уверяют, что они тут ни при чем. Но поверить им трудно.

Пал Палыч не успел закончить. Над озером показался вертолет.

Едва вертолет опустился на лесную поляну, как из него выскочили профессор Шлякотин, Кочетков-старший и несколько пожарников с Караваевской фабрики. Пожарники выгрузили из вертолета огнетушители. Вскоре пожар был окончательно потушен.

Старший из пожарников оглядел чадящее пожарище и обратился к лызловским колхозникам:

— За находчивость и быстроту объявляю благодарность!

— Первая благодарность вот кому, — Пал Палыч показал на черных от копоти, усталых ребят и Елену Ивановну. — Это они начали борьбу с огнем.

Шлякотин с тревогой оглядел ребят.

— Елена Ивановна, — распорядился он, — немедленно отправляйте ваших юных друзей на Караваевскую фабрику.

— А лучше всего прямо в Майск, — поторопился вставить Кочетков-старший, держа сына за плечо и пытаясь носовым платком вытереть его закопченное лицо.

— Так нельзя, профессор, — волнуясь, сказал Саша. — Сейчас нас нельзя отсылать.

— Мы все-таки сделали открытие, — вырвался Зеленуха из рук отца. — Нет, правда, спросите хоть у Елены Ивановны и Пал Палыча.

— Открытие? — удивился профессор.

— Ребята обнаружили на озере поселение бобров, — пояснила Елена Ивановна.

Шлякотин с недоумением уставился на нее, потом медленно оглянулся на озеро. Услышав о бобрах, оглянулся и Кочетков-старший. Инженер не увидел ничего особенного. А острые глаза натуралиста позволили профессору распознать и бобровую хатку, и плотину, которая угадывалась за хаткой, и поваленные острыми зубами бобров деревья.

— Бобры в Родниках! Удивительно!.. — проговорил профессор, подходя к самому берегу озера. — Ведь сохранение животного и растительного мира в густонаселенных районах является одной из важнейших задач сбережения природы. Именно здесь, по соседству с человеком, такой бобровый городок является настоящей драгоценностью. И его надо бережно охранять, может быть даже создать здесь заповедник.

Ребята, торжествуя, теснились за спиной профессора. Осмотрев бобровое поселение, Лев Петрович взял под руку Кочеткова-старшего и отвел его в сторону.

— Согласитесь, коллега, все, что сделали ребята, заставляет о многом задуматься. В том числе и находка поселения бобров. Ничто не бывает случайным в природе. Поселение бобров характеризует великолепное состояние и ценность лесного массива. Вот вам еще один лишний довод в пользу Родников.

— Знаете, профессор, — признался инженер, — я полагаю, что вы собрали достаточно убедительных доводов…

Форменные фуражки

Сначала был суд.

Открытое судебное заседание, на котором перебывал чуть ли не весь Майск, проходило в городском Дворце культуры.

Судьба Родников волновала всех горожан. Дело браконьеров вызвало всеобщее негодование. К суду привлекалась вся шайка Пещалина, Помазкова и Савкина.

На суде удалось доказать не только злоупотребление с барсуками, дубами, рыбой и бобрами, но и то, что лосенок, выпущенный из школьного лесничества, был ранен из двустволки Пещалина, которую мальчишки захватили у Семена Левшина. Об этом свидетельствовала дробь одного и того же калибра, извлеченная из патрона двустволки и из раны лосенка, а также пыжи, похожие один на другой.

В качестве свидетелей суд вызвал многих членов экспедиции, кроме Борьки Левшина. Учитывая, что неблаговидная деятельность Левшина-старшего, по прозвищу Семафор, полностью изобличена другими показаниями, суд счел возможным, учитывая благородное поведение Левшина-младшего, избавить его от публичных показаний против отца…

Но Вальку Махортова вызвали, как и других, специальной повесткой, чем он был очень недоволен. Еще до суда Валька обошел всех участников экспедиции и везде удивлялся:

— А меня зачем?

— Ты же участвовал в экспедиции.

— Ну и что?

— Все видел…

— Ничего я не знаю!

— Не крути! — возмущалась Светлана. — Тебя самого надо судить!

— Да? А за что?

— За то, что Пещалину служил!

— А ты докажи.

— В лесу пакостил, Сашин шалаш разорил!

— Докажи! А ты знаешь, что за клевету бывает?

— За какую клевету? Боря же все рассказал!

— Вот пусть он и отвечает, а моя хата с краю!

Единственный из всех членов экспедиции, Махортов и на суде пытался говорить неправду. Ребята перестали с ним здороваться, не стали его замечать. Валька делал вид, что ему на все начхать, хотя это общее презрение действовало на него все сильней…

Допрос Зеленухи тоже пришлось суду вскоре прекратить. Когда его вызвали давать свидетельские показания, записывали фамилию, адрес, где учится, Зеленуха отвечал как положено, и ничто не предвещало грядущих осложнений.

Все шло нормально и когда он давал показания о том, что слышал в подполе савкинского дома… Гроза разразилась, когда прокурор приступил к расспросам об избиении браконьерами бобров на безымянном озере.

— Скажите, свидетель, вы были двадцатого июля на безымянном озере в Медвежьем углу Родниковского урочища? — спросил его прокурор..

— Был, — с готовностью ответил Зеленуха.