Дуэль Пушкина. Реконструкция трагедии

По случаю смерти Карла X двор объявил траур, и все гости в салоне Фикельмон были в чёрном. Дантес пользовался милостями Карла X. Тем бестактнее казалось поведение его невесты, одевшейся в белое платье.

Пушкин, приютивший Гончарову под своей крышей и руководивший ею, был возмущён поведением свояченицы. Он явился около полуночи на раут и высказал Дантесу «несколько более чем грубых слов», а невесте запретил говорить с женихом. После этого он увёз девиц Гончаровых домой¹⁰⁸².

17 ноября Пушкин пригласил к себе секунданта Владимира Соллогуба. По пути на Мойку граф первым делом зашёл к Геккернам за советом. Позднее, вступив в переговоры с д’Аршиаком, секундант сказал, что на Пушкина надо «глядеть как на больного»¹⁰⁸³. Дружба секунданта с Геккернами не была секретом для Пушкина, и однажды он сказал Соллогубу, что тот был секундантом не его, а скорее Дантеса¹⁰⁸⁴.

Приняв графа Соллогуба, поэт кратко объяснил ему причины дуэли: «В обществе говорят, что Д. ухаживает за моей женой. Иные говорят, что он ей нравится, другие, что нет (намёк на отношения Дантеса с Катериной. – Р.С.). Всё равно, я не хочу, чтобы их имена были вместе. Получив анонимное письмо, я его вызвал. Геккерн просил отсрочки на две недели. Срок кончен…» Поэт не желал посвящать во все подробности своей семейной жизни двадцатитрёхлетнего приятеля. В свою очередь, Соллогуб хорошо усвоил то, что слышал в доме Геккернов. Ничтоже сумняшеся секундант стал спорить с Пушкиным, отстаивая точку зрения Жоржа. Он твердил: «Дантес… не хочет, чтобы имена женщин в этом деле называли». Это вызвало гнев Пушкина: «Как, закричал П. А для чего же это всё? И пошёл и пошёл. – Не хотите быть моим секундантом? Я возьму другого». Соллогуб служил в министерстве внутренних дел. Дуэли были уголовно наказуемым деянием, и участие в них грозило погубить карьеру. Понятно, что слова Пушкина уязвили молодого аристократа.

Пушкин определённо не желал упоминать в письме имя лишь одной из женщин – своей жены. Но он категорически настаивал на том, чтобы было названо имя другой женщины – невесты Дантеса Катерины.

17 ноября секунданты встретились и договорились о месте и времени поединка. Пушкин должен был биться с Дантесом в 10 утра 21 ноября на Парголовской дороге в окрестностях Петербурга. Дата поединка была выбрана дипломатом не случайно. В этот день Пушкин предполагал подвергнуть его публичной казни. Дуэль должна была предотвратить такой поворот событий.

Геккерны рассчитывали припугнуть Пушкина и добиться от него уступки. В ходе переговоров с Соллогубом секундант Дантеса д’Аршиак повторно потребовал, чтобы «вызов был уничтожен без причин», иначе говоря, без ссылки на сватовство. Соллогуб отвечал, что Пушкин никогда с этим не согласится.

Убедившись в неосновательности своих расчётов, Геккерны в тот же день, 17 ноября запросили о мире. Они поручили Соллогубу составить записку Пушкину с объявлением, что принимают все его условия. Секундант должен был сослаться на конфиденциальное заявление д’Аршиака, что «барон Геккерн окончательно решил объявить свои намерения относительно женитьбы…» От себя граф добавил: «Само собой разумеется, что г-н д’Аршиак и я, мы служим порукой Геккерна»¹⁰⁸⁵. В своей записке Соллогуб, излагая письмо по памяти, даёт ему ещё более откровенное толкование: «Г. д’Аршиак и я служим вам порукой, что свадьба состоится». Рассказ о переговорах 17 ноября Соллогуб завершил словами: «Свадьба решилась»¹⁰⁸⁶. Записка Соллогуба не имела значения официального документа, так как не была скреплена подписями Геккернов и д’Аршиака. Тем не менее она помогла преодолеть кризис.

Получив заверение в том, что свадьба Катерины состоится, Пушкин отказался от дуэли. Он составил письмо на имя «господ свидетелей» – графа Соллогуба и виконта д’Аршиака, в котором слова о сватовстве были сохранены, но получили новую редакцию: «узнав из толков в обществе, что г-н Жорж Геккерн решил объявить о своём намерении жениться на мадемуазель Гончаровой после дуэли» и пр.¹⁰⁸⁷ Теперь при обнародовании письма Пушкина Геккерны не могли избежать огласки сватовства Дантеса.

Худой мир