Дуэль Пушкина. Реконструкция трагедии

Письмо от 16 ноября Жуковский завершил притчей о пастухе-стрелке, волке и свинье. Сказка интересна тем, что в аллегорической форме она сообщает чрезвычайно интересные сведения о ходе мирных переговоров и распределении ролей. Волк (Дантес) намеревался съесть любимую овечку пастуха (Натали), но облизывался и на других овечек (Катерина). Узнав о решении пастуха – «забубенного стрелка» (Пушкин имел славу дуэлянта и искусного стрелка) – застрелить его, волк «начал делать разные предложения пастуху, на которые пастух и согласился». Приведённые слова доказывают, что, с точки зрения посредника, переговоры определённо кончились тем, что пастух согласился на предложение волка. Но согласие было лишь уловкой пастуха (Пушкина). Пастух попросил кума Василия (Жуковского): «Стань на минуту свиньёй и хрюканьем своим вымани серого волка из лесу в чистое поле». Отметим, что теперь пастух уже не думал о том, чтобы застрелить волка (на поединке. – Р.С.). Речь шла о том, чтобы публично осрамить волка. «Я соберу соседей (говорил пастух. – Р.С.), и мы накинем на волка аркан. – Послушай, братец, сказал кум Василий; ловить волка ты волен, да на что же мне быть свиньёю»¹⁰⁶⁹. Замечательно, что своё посредничество Жуковский сравнил с хрюканьем свиньи. Это сравнение обнаруживало всю степень его разочарования.

Невзирая на хлопоты Жуковского, сторонам не удалось составить согласованный проект отказа от дуэли. Поэт занялся розыском о пасквиле. Переговоры застопорились.

Жуковский вышел из игры, так как заподозрил, будто Пушкин использует его «посредство» в неблаговидных целях: мириться вовсе не собирается, а втайне готовит месть, другу же своему отводит роль приманки. Не зная ничего о разоблачениях Натали, Жуковский не мог понять поведения Александра. Его не могла удовлетворить также и жёсткая позиция, занятая послом.

Работа над проектом отказа Пушкина от дуэли не была завершена. Но и Жуковский с Пушкиным, и Геккерны успели составить своего рода инструкции, объяснявшие суть их позиции. Наставления Пушкина были кратки и вполне миролюбивы. Совсем иной характер имели инструкции голландского министра.

На листе с проектом отказного письма Дантес под диктовку отца написал своей рукой: «Необходимо, следовательно, точно констатировать, что я сделаю предложение м-ль Екатерине не в качестве сатисфакции или для улаживания дела, а только потому, что она мне нравится…» и пр. По тому, как поставлен вопрос в письме, продолжал поручик, можно было бы сделать из этого вывод, что дело обстояло так: «Жениться или драться».

Дантес подчёркивал, что готов драться, а затем заняться устройством брака, «ибо я определённо решил сделать это предложение после дуэли»¹⁰⁷⁰.

С.Л. Абрамович предположила, что запись была «своего рода инструкцией для секунданта»¹⁰⁷¹. Вывод очевиден. Геккерны объявили Пушкину войну, разом перечеркнув достигнутое мирное соглашение.

Зачем Геккернам понадобилось провоцировать дуэль? Видимо, они поняли, что мистификация всё больше затягивает их в ловушку. Планы отъезда поручика во Францию рушились. Выход Жуковского из игры окончательно осложнил дело. В таких обстоятельствах Геккерны решили играть ва-банк.

Полагают, будто Дантес утром 16 ноября получил «письмо Пушкина», в тот же день составил свой проект, который секундант д’Аршиак должен был немедленно передать Пушкину для подписания¹⁰⁷². 16 ноября, замечает С.Л. Абрамович, «письмо поэта с отказом от вызова было всё-таки передано Геккернам»; «и вот в тот момент, когда Пушкин и Жуковский считали дело оконченным, всё снова повернулось вспять… Геккерны решили добиваться от Пушкина другого письма»¹⁰⁷³.

Источники, исходившие от участника переговоров, рисуют совсем иную картину. В конспекте Жуковского отмечено:

«Свидание Пушкина с Геккерном у Е.И.

Письмо Дантеса к Пушкину и его бешенство.

Снова дуэль. Секундант. Письмо Пушкина»¹⁰⁷⁴.

Из этой конспективной записи следует, что Пушкин не посылал письмо Дантесу 16 ноября, а письмо Дантеса не было ответным посланием поэту. Своё обращение к Пушкину поручик начинал со фразы: «Барон де Г. сообщил мне, что он уполномочен г-ном […..] уведомить меня…»¹⁰⁷⁵ Дантес не имел в руках чернового письма Пушкина и должен был сослаться на полномочия от некоего господина. Имя господина написано неразборчиво, издатели не смогли его прочесть. Однако нет сомнения, что им был Жуковский. Геккерны, видимо, узнали об отставке Жуковского и спешили в последний раз использовать его имя.

16 ноября в доме у Карамзиных был праздничный обед в честь дня рождения Екатерины Андреевны. Дантес обедал с Александром Карамзиным у себя. Он не получил приглашения от именинницы. Пушкин уже ознакомился с письмом Дантеса и понял, что дуэль неизбежна и ему надо позаботиться о секунданте. Ещё в начале ноября граф Владимир Соллогуб принёс Пушкину экземпляр пасквиля и вскоре же предложил быть его секундантом, если дело дойдёт до дуэли. Встретив теперь у Карамзиных Соллогуба, Пушкин напомнил ему о давнем разговоре и поручил договориться с Геккернами об условиях дуэли¹⁰⁷⁶.