Дуэль Пушкина

Пушкин внимательно следил за книготорговлей и положением литераторов на Западе, особенно в Англии, где образование достигло больших успехов и возник устойчивый книжный рынок. Наличие читающей публики и рынка обеспечивали литературе, а именно — модным английским романам, устойчивый коммерческий успех. В отличие от Англии, в России становление литературы как общественного института, отвечавшего условиям нового столетия, только началось. Пушкин с одобрением отзывался о превращении литературы в «честную промышленность», т.е. профессиональную деятельность, приносящую твёрдый заработок[1194].

Уровень просвещения в России был невысок. В шести российских университетах училось не более 1900 студентов. Учебные заведения были доступны преимущественно дворянам. Но даже среди дворян только 5 процентов получили образование в объёме гимназии[1195]. Сказанное объясняет судьбу пушкинского «Современника». Этот журнал никак не мог соперничать с «Библиотекой для чтения», украшением которой были творения Булгарина.

«Библиотека для чтения» Смирдина имела 5000 подписчиков, булгаринская «Северная пчела» — 3400, пушкинский «Современник» — всего 600—700[1196]. Любой журнал проходил через руки подписчика, его родни — обитателей дворянских гнёзд, соседей по поместью и пр. На одну подписку приходилось до 5—10 читателей. Отсюда следует, что издания Смирдина и Булгарина завоевали добрую половину читающей России. Круг читателей «Современника» был значительно более узким.

Булгарин был плодовитым автором и успел издать собрание своих сочинений в 12 томах. Пушкин третировал его писания. В статье «Альманашник» (май 1830 г.) он воспроизвёл воображаемый диалог издателя с отставным канцеляристом, тщетно искавшим место в столичных канцеляриях:

«— Служба тебе, знать, не даётся. Возьмись за что-нибудь другое.

— А за что прикажешь?

— Например, за литературу. …пиши Выжигина.

— Выжигина? Господи Боже мой: написать Выжигина не шутка; пожалуй, я вам в четыре месяца отхватаю 4 тома, не хуже Орлова (автора вульгарных лубков. — Р.С.) и Булгарина, но покаместь успею с голода околеть»[1197].

Здесь Пушкин высмеивал Булгарина как подёнщика, наскоро лепившего роман, чтобы не умереть с голода.

Пушкин ославил Булгарина как шпиона и как автора бездарных сочинений. Не все его стрелы попали в цель. Утверждение, будто романы Булгарина скучны и не могут рассчитывать на успех у читателей, было бесспорным в широком плане, с точки зрения будущего. Однако современники Пушкина — обитатели дворянских усадеб, провинциальные господа в картузе, Буяновы и Петушковы с домочадцами — вовсе не считали плутовской роман Булгарина о Выжигиных скучным. Роман «Иван Выжигин» отнюдь не принадлежал к настоящей литературе, но он стал первым русским романом XIX века, имевшим в момент публикации коммерческий успех[1198].

Романы Булгарина пользовались успехом не только в провинции, но и в столице. По представлению Бенкендорфа Николай I весной 1831 г. наградил Булгарина бриллиантовым перстнем за роман «Пётр Иванович Выжигин» и при том разрешил предать гласности свой отзыв, что имело немаловажное значение[1199].

Пушкин, смеясь, говорил, что Булгарин плутовством выманил «высочайший рескрипт Петру Ивановичу Выжигину»[1200]. Награды, вроде перстня, были обычны в те времена, когда покровитель мог пожаловать колечко, но мог также наказать «тростию оплошного стихотворца», не успевшего сочинить оду[1201].

Булгарин удостоился царской милости после того, как в Польше вспыхнуло национальное восстание. Поляк по происхождению, он выступил решительным противником польских повстанцев — своих соотечественников. Бенкендорф собирался послать Булгарина в Варшаву в качестве правительственного агента для «усмирения умов»[1202]. Однако этот проект не был осуществлён. Пушкин не сомневался в том, что Николай I не благоволит к Булгарину. 1 июня 1831 г. он уведомил Вяземского, что Булгарин, разобиженный его эпиграммами, стал докучать императору доносами и жалобами. Говорят, шутливо завершал свой рассказ Пушкин, что именно за это государь ныне велел выслать его из столицы[1203].

Какими бы беспомощными и безвкусными ни были романы Булгарина, они обеспечили ему неплохой доход. В то же время пушкинская «История Пугачёва» продавалась плохо.

Книга Пушкина о Пугачёве увидела свет в декабре 1834 г. По распоряжению начальства типография отпечатала 1200 экземпляров книги на казённой бумаге. Рассчитывая на интерес к запретной теме, Пушкин задумал отпечатать ещё 1800 экземпляров. Бумагу для дополнительного тиража ему пришлось оплатить из собственных средств. Автор ожидал получить от продажи книги не менее 40 000 рублей, но выручил менее половины этой суммы. До начала 1837 г. из 3000 напечатанных экземпляров удалось продать лишь 1225. То был первый случай, когда произведение Пушкина не нашло покупателя. Непроданная книга поставила перед поэтом такие проблемы, с которыми он ранее не сталкивался.