Читаем «Дух Ямато» в прошлом и настоящем полностью

Япония относится к странам, в которых государственные органы постоянно ведут целенаправленную языковую политику. Однако в области пропаганды японского языка за рубежом их деятельность до начала 70-х годов не была активной. Исключение составляли лишь Корея и другие колонии, а также страны„оккупированные во время второй мировой войны, где японский язык распространялся насильственно (см. [1]). Крах милитаристской Японии положил конец продвижению японского языка в эти страны. Задачи же пропаганды этого языка в таких странах, как США, Канада, Австралия и страны Западной Европы, до недавнего времени не ставились вообще. В начале 50-х годов в Японии существовала лишь одна школа японского языка для иностранцев при университете Тиба, в ней обучались граждане азиатских стран [11, с. 156]. Вплоть до 60-х годов в Японии преподавали японский язык лишь для выходцев из стран Юго-Восточной Азии [11, с. 266].

Такое положение дел во многом, очевидно, объяснялось объективными причинами, указанными выше. Однако сказывался, по-видимому, и традиционный японский культурный изоляционизм, весьма сильный в языковой области, что отмечают многие японские и зарубежные лингвисты (см. [5, с. 110; И, с. 144–164;. 12, с. 63–65]). Еще весьма живучи националистические представления, согласно которым употребление иностранцем (по крайней мере европейцем или американцем) японского языка представляет собой вторжение чужака в исконно японский мир, что человек, не родившийся японцем, не может выучить японский язык и т. д. Эти представления до сих пор внедряются в. японское массовое сознание, а иногда и «научно обосновываются», как это было сделано в ставшей бестселлером печально знаменитой книге Цунода Таданобу «Мозг японцев» [7].

Однако за последние 10–15 лет в связи с общей тенденцией к развитию культурной экспансии государственная политика Японии в данной области заметно изменилась. Основной сдвиг здесь произошел в первой половине 70-х годов в связи с деятельностью таких организаций, как Японский фонд и Комиссия японо-американской дружбы [14, 1984, № 10, с. 12–13]. Если-до этого времени все обучение японскому языку в США финансировалось американскими источниками, то отныне ведущую роль стали играть японские, главным образом правительственные и полуправительственные организации [14, 1984, № 10, с. 15].

Важное значение имело создание в 1972 г. упомянутого выше Японского фонда — специализированной организации, занимающейся пропагандой и распространением японского языка и японской культуры за рубежом. Формально это независимая организация, однако она тесно связана с МИД Японии, из сотрудников которого формируется и персонал фонда [11, с. 78]. Фонд организует и финансирует разнообразные программы преподавания японского языка иностранцам в Японии и вне ее.

В 1983/84 финансовом году он послал 120 преподавателей в 30 стран, отправил различные учебные материалы (видеопрограммы, слайды, словари) в 359 организаций 61 страны [10, с. 16]. В том же году 26 специалистов-японистов приняли участие в методологических семинарах за рубежом, была оказана помощь 499 преподавателям японского языка — неяпонцам в 105 центрах 39 стран [10, с. 23]. В Японию приглашались на курсы японского языка 51 преподаватель из 21 страны и 67 студентов из 36 стран. Кроме того, для работы в Японии в 1983/84 г. было приглашено за счет фонда 160 специалистов-японистов [10, с. 27].

Подобной деятельностью занимаются и другие правительственные и частные организации. В ряде университетов существуют специальные программы обучения японскому языку иностранцев, организуются курсы и летние институты. Так, в Международном христианском университете ежегодно работают шестинедельные курсы японского языка для иностранцев (в 1984 г. обучалось 165 человек) и учебный семинар для иностранных преподавателей [9, с. 21, 34, 97].

Для координации такого рода деятельности в 1978 г. был создан специальный орган — Общество преподавания японского языка (Нихонго кёику гаккай), связанное одновременно с министерством иностранных дел и министерством просвещения [11. с. 269—270j. Это общество регулярно организует между-народные конференции по вопросам обучения японскому языку иностранцев с приглашением ведущих японистов из разных стран; например, такая конференция состоялась в июне 1985 г. б Нагоя. Правительство предпринимает и специальные меры по привлечен-ио студентов-иностранцев. Так, с 1 октября 1984 г. упрощена процедура въезда в Японию учащихся специальных профессиональных школ, в большинстве для обучения японскому языку [14, 1985, № 2, с. 15].

Перейти на страницу:

Похожие книги

Синто
Синто

Слово «синто» составляют два иероглифа, которые переводятся как «путь богов». Впервые это слово было употреблено в 720 г. в императорской хронике «Нихонги» («Анналы Японии»), где было сказано: «Император верил в учение Будды и почитал путь богов». Выбор слова «путь» не случаен: в отличие от буддизма, христианства, даосизма и прочих религий, чтящих своих основателей и потому называемых по-японски словом «учение», синто никем и никогда не было создано. Это именно путь.Синто рассматривается неотрывно от японской истории, в большинстве его аспектов и проявлений — как в плане структуры, так и в плане исторических трансформаций, возникающих при взаимодействии с иными религиозными традициями.Японская мифология и божества ками, синтоистские святилища и мистика в синто, демоны и духи — обо всем этом увлекательно рассказывает А. А. Накорчевский (Университет Кэйо, Токио), сочетая при том популярность изложения материала с научной строгостью подхода к нему. Первое издание книги стало бестселлером и было отмечено многочисленными отзывами, рецензиями и дипломами. Второе издание, как водится, исправленное и дополненное.

Андрей Альфредович Накорчевский

Востоковедение
Государство и право в Центральной Азии глазами российских и западных путешественников. Монголия XVII — начала XX века
Государство и право в Центральной Азии глазами российских и западных путешественников. Монголия XVII — начала XX века

В книге впервые в отечественной науке исследуются отчеты, записки, дневники и мемуары российских и западных путешественников, побывавших в Монголии в XVII — начале XX вв., как источники сведений о традиционной государственности и праве монголов. Среди авторов записок — дипломаты и разведчики, ученые и торговцы, миссионеры и даже «экстремальные туристы», что дало возможность сформировать представление о самых различных сторонах государственно-властных и правовых отношений в Монголии. Различные цели поездок обусловили визиты иностранных современников в разные регионы Монголии на разных этапах их развития. Анализ этих источников позволяет сформировать «правовую карту» Монголии в период независимых ханств и пребывания под властью маньчжурской династии Цин, включая особенности правового статуса различных регионов — Северной Монголии (Халхи), Южной (Внутренней) Монголии и существовавшего до середины XVIII в. самостоятельного Джунгарского ханства. В рамках исследования проанализировано около 200 текстов, составленных путешественниками, также были изучены дополнительные материалы по истории иностранных путешествий в Монголии и о личностях самих путешественников, что позволило сформировать объективное отношение к запискам и критически проанализировать их.Книга предназначена для правоведов — специалистов в области истории государства и права, сравнительного правоведения, юридической и политической антропологии, историков, монголоведов, источниковедов, политологов, этнографов, а также может служить дополнительным материалом для студентов, обучающихся данным специальностям.В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.

Роман Юлианович Почекаев

Востоковедение