Дух леса

– Ладно, принимается. Следующий вопрос посложнее. Про лесника вы мне все наврали?

– Почти нет.

– Лесник у нас как был Анатолий Иванович, так и остался. И помощников у него никаких нет. Разведка донесла!

– Хорошая разведка… Только я не говорил вам, что я от лесничества. Я говорил: "пусть будет лесник", разве нет?

– Ответ не принят, подробнее.

– Хорошо. Я, …как бы это сказать ,…наблюдатель, что ли. За природой, экологией, и еще …ну, в общем, за всем этим местечком. И совершенно от другой организации!

– Ладно, пока поверю. Дальше спрашивать?

– Давайте,… только вот что… У вас ведь сильно болит голова, да?

– А откуда вы знаете? – очень удивилась она. – Что, меня уже всю перекосило и так прямо заметно?

– Да нет,…– он встал, подошел сзади к ее стулу. Она все еще удивленно хотела повернуться, но он сказал: – Нет, сидите, как сидели, я сейчас помогу… Это от погоды, да? Плохо… но поправимо.

– Да, все время, когда идет дождь… А вы-то откуда знаете?

Он проигнорировал этот вопрос. Взялся за голову руками, как в кольцо окружил. Она вдруг почувствовала, как боль стала перебираться к его пальцам. Словно стекала. Когда она вся собралась там, он просто отнял руки, забрав всю боль с собой…

– Ну, как? Все?

– Вот это да… – она смотрела на него во все глаза. – Вы что, еще и экстрасенс?

– Это следующий вопрос? – улыбнулся он. А потом опять вдруг стал серьезным. – А спина, вот здесь у вас, тоже иногда болит? – он дотронулся до спины между лопатками. – Я еще во время танцев заметил.

– Точно, – она почти шептала. – Это старая травма, …да откуда вы все знаете?

– Тогда и спину сейчас вылечим. Но придется серьезно потерпеть!

Одну руку он приложил к больному месту, а второй взял ее спереди за плечи. От руки на спине сразу же пошло сильное тепло… Все усиливалось, усиливалось, потом стало жечь невыносимо!

– Ой, горячо! – она непроизвольно пыталась вырваться, но он держал ее за плечи второй рукой намертво, даже пошевелиться было невозможно.

– Терпите. Вы что, горбатой хотите стать? С позвоночником нельзя шутить!

Жар от его руки все усиливался. Ей уже казалось, что эта рука сейчас, пройдя сквозь нее вылезет наружу, так было больно и горячо! Даже слезы выступили. И когда она уже закусила от боли губу, его рука вдруг сразу стала холодной. Он еще немного подержал ее, отпустил.

– Ну, вот и все. Больно? – виновато посмотрел в глаза. – Вы уж простите,…но тут никак иначе нельзя было!

– Кто вы?!

Она смотрела на него такими глазищами, что он опять засмеялся:

– Да вы же сами сказали – экстрасенс. Значит, пусть будет экстрасенс.

– Опять "пусть будет"?

– Опять.

Она молчала, все так же смотря на него во все глаза. Он вернулся на свой стул, спросил:

– Опять вы меня боитесь? Не надо. Ничего плохого я вам не сделаю! …И давайте, что ли, следующий вопрос.

– А вы ответите?

– Если смогу.

– Куда вы все время исчезаете к двум?

– Просто у меня … – он запнулся, – сеанс связи с… моей организацией. …Как отчет, что ли.

– Почему ночью?

– Связь лучше. Да и так уж повелось …исторически…

– А где вы живете?

– В лесу.

– Что-то я там никаких палаток или домов не видела!

– Под землей. Вроде бункера. Снаружи не видно.

– В гости, конечно, не позовете?

– Конечно, нет. Не от меня это зависит…

Она встала, взяла закипевший чайник, стала разливать кипяток по стаканам.

– Все. Я сама от своих вопросов устала. Чем больше вопросов, тем больше непонятного… Жаль, что вы не пьете… сегодня.

– Это почему же?

– Ну, не надоело вам "выкать"? Выпили бы на брудершафт!

– Можно и чаю!

– Чаю? На брудершафт?

– А я считаю, – он опять смеялся, – что в этом обычае вторая часть куда важнее… и приятнее!

– Уговорили.

Она взяла стакан, и уже шутливо хотела просунуть ему под руку, но он отобрал его у ней, свой тоже поставил, а потом обнял и поцеловал… И хотя он сделал это так просто, без всяких страстных сопений и придыханий, у нее, казалось, сердце остановилось! Когда он оторвался от нее и, еще обняв, и не отпуская, смотрел в глаза, она сама прошептала:

– Что-то я очень непонятливая сегодня… Хорошо бы повторить…

…Нет, кажется, никогда она так здорово не целовалась… Ну, где это раньше было? В школе – скорее из любопытства. В институте – в подвыпивших разудалых компаниях – потому, что все целовались. На дискотеках –  заведенная грохотом музыки и находящая в этом выход своей неуемной энергии. …Потом, задавленная железной Лешкиной волей – почти по принуждению…

…А сейчас она потерялась во времени и пространстве от его нежности и ласки. И еще… Он, словно чувствуя, что ей ничего пока больше и не надо, не преступал ту неуловимую грань… Вот так просто обнимал за спину и плечи и нежно целовал, то в глаза, то в губы… Сколько же это продолжалось?… Она первая прошептала:

– И где же это так учат целоваться? В вашей загадочной организации?

– В твоей. Разве мы уже не на "ты"? – он стоял, все еще обняв ее.

– Да, в твоей. И ты, как всегда, ушел от ответа… Слушай, а может ты и вправду Дух?

– Кто?!?

– Баба Аня говорит, что в лесу новый Дух,… ну, Дух леса… И что это ты!