Дух праздника (СИ)

- Не хочу, чтобы кто-то счел это за грабеж! У нас и так могут возникнуть некоторые… мм… трудности со стражей! - наконец отсмеявшись, закончил Эйнеке.

Наталь несколько секунд смотрел на брата. Перед его глазами промелькнул весь минувший день. В момент, когда полуэльф побежал бить лекаря, он, похоже, все-таки уронил Эйнеке с плеч. Тот вряд ли ушибся. Судя по тому, какой он был радостный, ему даже не больно. Просто… почти половина Венца Зимы прошла зря, потому что Наталь проиграл спор, да еще и по собственной глупости!

Не сдержавшись, он хлопнул себя ладонью по лбу и отчаянно-зло зарычал.

***

Ночь густой глубокой синью окутала Хладберг, однако спокойнее и тише не стало. Скорее наоборот, праздничная кутерьма разрослась и набрала силу. Как огромный спрут, Венец Зимы впустил свои щупы-лапы в каждый двор, дом, сердце. Люди высыпали на улицы. Шум, издаваемый пестрой толпой, оглушал и душил. Близость живых тел как пугала, так и будоражила Эйнеке. Одна часть его существа сжималась и содрогалась всякий раз, когда чуяла чужую близость, ловила случайные прикосновения, взгляды, улыбки. Там, где вырос Эйнеке, никогда не было такого многолюдья, и даже десятилетия, проведенные в оживленных человеческих городах, не привили ему привычки к подобным сборищам. Другую часть Эйнеке можно было описать одним-единственным словом: «охотник».

Даже будучи сам наполовину человеком, Эйнеке все равно инстинктивно чуял в людях добычу. Он улавливал пышущее тепло чужих тел, ощущал биение крови и магии (голод… голод возвращался!) в жилах, остро реагировал на звуки и запахи, издаваемые потенциальной «едой». И совершенно не мог сосредоточиться на празднике. К тому же разум… здравый смысл!.. О, у них всегда находились причины не делать этого!

Пир во время чумы - нельзя есть, пить и радоваться, когда кто-то там далеко страдает, когда в мире так много жестокости и несправедливости! Взять хотя бы семьи хладбергских лесорубов, обездоленные сатиром. Как можно веселиться, зная, что за стенами города десятка два семей оплакивают родных – убитых взбешенным лесным чудищем мужей, жен и детей? А еще жадность… Жадность тоже не давала покоя. Нечто внутри Эйнеке никак не хотело мириться с некоторыми очевидными и чрезвычайно неприятными фактами относительно почти любого празднества. Например, всякий праздник, в том числе и Венец Зимы, – это бессмысленные траты для одних и слишком легкий способ обогатиться для других. Эйнеке не хотел быть тем, на ком наживутся, да и вся эта праздничная чрезмерность и расточительность ему не нравилась – казалась иррациональной, отчасти бессмысленной.

А впрочем, неважно! Несмотря на шум и кутерьму вокруг, а также на все прочие обстоятельства, полуэльф испытывал некоторое удовлетворение от нынешнего Венца Зимы. Расстроенная рожа Наталя и сладкое осознание собственной победы (пускай маленькой и такой глупой, ведь получена она была в столь нелепом споре!) грели душу. Особенное удовольствие Эйнеке доставляло осознание того, что ему не пришлось даже прилагать усилий, чтобы выиграть – брат сделал все сам. Он просто поддался чувствам, впал в ярость и тем самым дал Эйнеке возможность. Пока Наталь увлеченно мордовал пьяного в дрова лекаря, Эйнеке (причем без угрозы ушибиться или хоть как-то пораниться!) соскользнул с широких братских плеч и даже успел немного пошарить на полках.

Запас лекарств на целую луну вперед, да еще и по вполне приятной цене. В качестве трофея три бутылки с настойкой. Одну из них Эйнеке методично опустошал, то и дело отхлебывая из горла и попутно думая о том, что делать, если лекарь поутру вспомнит-таки, кто его «обидел». Нехорошо выйдет, если он обратится к страже, да и та неловкая ситуация с драконом…

«В Пустоту это все! - Эйнеке сделал очередной глоток: горькая жидкость обожгла глотку. - Будем решать проблемы по мере их возникновения! Тем более этот городишко кое-чем обязан нам с братом, да и плату мы тому пьянице оставили. Все честно!».

Идти теперь приходилось на своих двоих. Лекарство только-только начало действовать, а вот выпитый поутру отвар звездолиста почти отпустил. Потому Эйнеке теперь считал настойку необходимым топливом для успешного возвращения домой. И трех бутылей вроде бы должно было хватить…

Заметив забитый до отказа кабак, Эйнеке остановился. Спонтанное желание. Очередная идея. Улыбка тронула губы. Тратиться по-прежнему не хотелось, да и людское сборище не привлекало, но… но… но…

«Этого не так уж много… - Эйнеке глянул на бутыль в своих руках. - Еще надо. Чтобы и сейчас, и на завтра осталось!» - рассудил его захмелевший разум.

Эйнеке сделал шаг в сторону приоткрытой двери, морально приготовился толкаться и пихаться в попытке протиснуться внутрь заведения.

- Эйнеке? - тогда же послышалось из-за спины.

Полуэльф обернулся. Наталь. Ну конечно же!

- Идем, Нат, выпьем водки! - позвал младший старшего, а после, подумав, великодушно добавил:

- Я заплачу!