Дух праздника (СИ)

Наталь было двинулся следом (колокольчики он с себя так и не снял, а потому те нелепо звенели в такт), но вдруг остановился, замялся. Буквально за мгновение лицо его успело несколько раз сменить выражение. Сначала была скорбная и потерянная мина, затем радостно-заинтересованная, как у услужливого пса, подозванного любимым хозяином, и снова скорбно-потерянная. Эйнеке нахмурился. Наталь же сказал каким-то уж слишком жалобным тоном:

- Давай лучше пойдем домой, братишка? Не в настроении я водку пить!

Эйнеке поджал губы. Нахмурился сильнее.

- Тем более у нас вон пойло лекаря есть! - кивком Наталь указал на полупустую бутыль в руках Эйнеке. - Нечего монеты тратить зря!

Эйнеке качнул головой: слышать со стороны брата отказ (тем более в таком благом деле, как спонтанная пьянка!) он не привык, но гневный рык сдержал. Младший близнец круто развернулся и зашагал прочь от кабака. Наталь, низко опустив голову и вперив взгляд в устланную снегом землю, поплелся следом.

Разрозненные злые мысли растекались в уме. Не осталось никакого удовольствия и торжествующей радости. Эйнеке то и дело метал косые взгляды на старшего брата. Его безрадостная физиономия… беспокоила! И мешала наслаждаться недавней победой. Желание пить погасло в Эйнеке само собой. Сделав последний глоток из бутыли, полуэльф скривился и сплюнул: настойка и впрямь больше не шла.

Тем временем густые темные тучи пожрали безупречную синь ночного неба, и снова сыпанул снег. Сначала мелкий, колючий и надоедливый, затем крупный, пушистый. Здоровенные хлопья кружились и медленно опадали на прохожих, дома и землю. Они стали путаться в волосах и ресницах. Тая, делали одежду сырой и холодной, а плащи тяжелыми. Разгулявшийся люд, впрочем, это не особо расстроило и уж тем более не остановило.

В снежной пелене замелькали яркие цветные огни: синие, алые, желтые и зеленые. Шипение, хлопки и раскатистый грохот предшествовали каждой новой вспышке. Большие пышные цветы пробивались сквозь белые снежные клубы, набухали и раскрывались огненные бутоны, а после разрывались по небу россыпями новых звезд.

- Дурость какая! - буркнул Эйнеке, глядя вверх. - Мало того, что эти «огоньки» сами по себе сплошное расточительство, так они их еще и в такую погоду пускают!

В ответ Эйнеке ожидал хоть какое-нибудь сопротивление со стороны Наталя: возражение, оправдание… в конце концов брату-то нравилась подобная чепуха! Однако…

- Угу, - вяло отозвался Наталь.

Тогда Эйнеке понял, что сдерживаться более не в состоянии. До дома оставалось всего ничего, но младший умышленно свернул с пути. Он оставил многолюдную улицу и свернул на улочку поменьше: тут голосистая толпа не помешала бы разговору. Наталь маневра Эйнеке явно не заметил. Бездумно следуя за братом, он вообще мало что замечал. Когда же Эйнеке остановился и вперил в него полный огня взор, старший брат лишь удивленно вскинул брови, после оглянулся. С некоторым запозданием осмысляя произошедшее, Наталь уставился на младшего.

- Эйнеке? - тихонько спросил.

Тогда же Эйнеке и выпалил:

- Ты какого хрена сопли распустил, а?!

Наталь нахмурился. Протестующе мотнул головой (пронзительный звяк колокольчиков!), отказываясь объясняться, однако Эйнеке остался непреклонен. Он твердо вознамерился узнать, что к чему.

- Говори! - повелел Эйнеке.

Наталь тяжко вздохнул, поджал губы, вновь покачал головой (еще один звяк!) и только потом все же решился:

- Дух праздника, понимаешь? - Наталь заглянул близнецу в глаза, словно надеясь в их глубине найти то самое понимание. Эйнеке же в свою очередь брезгливо поморщился.

- Не понимаешь… - Наталь сокрушенно вздохнул.

«Так потрудись нормально объяснить, тупое ты создание!» - вспыхнул было младший. Почти дал этим словам сорваться с языка, однако не успел – старший продолжил:

- А я хотел, чтобы ты понял! И повеселился наконец! Хоть немножечко… сколько твоя… ну, болезнь даст! Ты же всегда что ни праздник, то мрачнее тучи! Весь такой несчастный! Я думал подлечу тебя и спор выиграю, а потом пойдем гулять и огни в небе смотреть, и ты свои эти… травы и курево забудешь… а потом еще… - Наталь, едва не захлебнувшись собственными словами, поморщился, затих, а после все же выдал:

- Я опять облажался! Как и тогда на озере!

Эйнеке исподлобья глянул на брата. Озадаченно. Отчасти удивленно. В разочаровании, с которым говорил его брат, полуэльф не чувствовал подвоха – какой-либо неискренности.

- Ничего ты не облажался… - растерянно пробормотал. Про себя же подумал:

«Для него это все так важно?».

Эйнеке еще раз глянул на Наталя: пристально, внимательно. То, что видел он, смущало. Обескураживало даже. В груди затеплился огонек. Не тот ярый и злобный пламень, что терзал Эйнеке несколько минут назад, а мягкий и светлый, любящий… Тогда же разум полуэльфа ответил на свой же вопрос:

«Да, для него это действительно так важно!».

Эйнеке украдкой вздохнул. Наталь тем временем распалялся все больше и больше:

- А я ведь тебе подарок приготовил! Хотел, чтобы все было хорошо, а не как в тот раз, когда я на тебя спящего ту книжку уронил!