Дух свободы: Наследники партизан

Он вышел из машины, а Серега дернулся за ним.

«Неужели он приехал именно туда?» – подумал Сергей и напрягся, в очередной раз вспоминая предупреждения о внедренных агентах.

– Эти гады иначе работать не умеют, – сказал ему Иван при их последней встрече, а через два дня к нему ранним утром вломился ОМОН, и было не ясно: то ли его нашли по каким-то августовским записям, то ли его просто кто-то сдал. К Артуру это никакого отношения иметь не могло, но заставляло напрягаться, особенно от того, что Кирилл шел именно в тот подъезд, набирал код и входил внутрь.

– Твою мать, – прошипел Серега и поспешил за ним.

Он мчался на третий этаж и замирал, видя открытую дверь той самой квартиры.

– Держите, – сказала женщина, которую сам Сергей пустил в эту квартиру пару часов назад со всем детским садом. Эту сумку он с другими вещами заносил наверх, а теперь ее отдавали Кириллу.

– Спасибо, ему что-нибудь передать? – спросил Кирилл, забирая сумку.

– Спасибо ему, что помогает нам всем, но пусть позаботится о себе, – сказала женщина.

– Кто? – спросил Сергей, быстро поднимаясь наверх.

– Арчер, – ответила женщина, а по лицу Сергея поняла, что сказала лишнее. – Ой, я имела в виду…

– Все в порядке, они знакомы, – вмешался Кирилл. – Я все ему передам, а вы берегите себя.

Он улыбнулся женщине, взял Сергея под руку и повел его вниз.

– Ты ничего не знаешь, понял? – сказал ему Кирилл.

– Понятно, что не знаю, но… мог бы предупредить, я ж хранитель этой хаты, и с ним, выходит, я про…

– Тихо ты, – одернул его Кирилл.

– Ну охренеть, – выдохнул в итоге Серега.

– Потому и не предупреждал, – шикнул Кирилл, и сев в машину, написал Арчеру:

«Я немного лоханулся и случайно спалил тебя перед Цезарем».

Сам Цезарь при этом написал Китайцу: «Ну пиздец, но я ничего не знаю», потом подумал и добавил: «Прости за вчерашнее. Я боялся, что ты крыса».

Ни одному, ни другому Артур не ответил, потому что он спал на маленьком угловом диване прямо на кухне с телефоном в руках.

Глава 11

«Нагадваю, сазвон праз пяць хвілін. Патрэбна ўсе абмеркаваць за паўгадзіны»[48], – написала Лилипут в рабочем чате. Она много лет назад перешла на белорусский из любви к своему языку, и все давно к этому привыкли.

«Ага, конечно, за полчаса», – со вздохом подумал Артур и еще раз взглянул на план воскресного марша.

Он ему не нравился настолько, что в голове были одни маты, а нужны были какие-то аргументы. Пытаясь сформулировать мысль, Артур, потирая висок, пошел проверять двери в комнаты. Маша закрыла дверь в спальню, Кирилл же оставил дверь открытой.

Артур закрыл ее, еще раз посмотрел на сумку, стоявшую в коридоре, и не стал ее разбирать, просто вернулся на кухню.

Он уснул там в обед, проснулся вечером около шести. За окном было темно, где-то пиликал телефон, и он не сразу понял, где находится. Дернулся, едва не выронил телефон, с которым уснул, запутался в пледе, которым его накрыла Маша, и тут же пошел курить в форточку, читая при этом сообщения, которые его разбудили.

Кирилла он, конечно, выслушал, выругался, но прокол с квартирой записал на свой счет. Сам должен был подумать и попросить ничего не говорить Сереге. Теперь же было поздно.

– Он ничего никому не скажет, – уверял Кирилл. – Я в этом уверен.

Артур кивал, а сам понимал, что вопрос не в надежности Сереги, а в самом факте утечки, но думать об этом не было времени, надо было решать другие вопросы.

– Ты на него не обижайся, ладно? – просил за друга Кирилл.

– Никаких обид, рабочие моменты, – отмахнулся от него Артур. Попытался разобраться с фондом. Поругался там, пытаясь поторопить с началом сбора средств в помощь политзекам. Поссорился с Машей из-за пирога, который, видишь ли, никто не ел.

– Ты скоро с голода помрешь! – кричала она на него, а он хлопал дверью и уходил в подъезд, чтобы посидеть на ступеньках и немного успокоиться, а потом возвращался, хлюпая носом.

– Заболеешь же, мог бы хоть куртку надеть! – ругалась Маша, заставляла его натянуть свитер и делала ему горячий чай. – Ты невозможен!

«Беспомощен и бесполезен», – думал Артур, просил прощения, кое-как ел и снова садился за ноутбук, да так, что потом и понять не мог, как это до созвона осталось пять минут.

«Ты опять будешь ворчать?» – написал ему друг детства под ником «Наташка Эйсмонт».[49]

«Да», – коротко ответил ему Артур как Китаец.

«Все уже устали от твоего ворчания», – предупредил Наташка.

Артур даже представлял, как тот устало вздыхает. Он понимал его и помнил, что от них мало что зависит, что планы маршей придумывают не они и едва ли могут на них повлиять, но он все еще пытался это делать, помня, что в команде есть человек, способный отнести возражения создателям плана. Артур считал это шансом, а не поводом поныть.

Потому Наташке он отвечал именно то, что думал: «Не мои проблемы, что вы устали» – и запустил «зум» на ноутбуке.

Камера у него была заклеена, в ухе был один наушник с микрофоном. Второе ухо он не затыкал, чтобы осознавать, насколько громко он говорит. Будить Кирилла или Машу он точно не собирался.