Дух воина

Женька тоже отчаянно трусила. Но за Баяра боялась больше. Она совершенно не разбиралась в этой их степной жизни, но в прошлом смотрела немало всяких приключенческих фильмов, да и вообще – дурой не была. Может, не особо хорошо (точнее, откровенно плохо) училась, может, опыта немного, но прекрасно понимала сейчас – во-первых, с Баяром никто церемониться не будет, а во-вторых, чем раньше они выедут, тем больше шансов иштырцев найти. Это, кажется, понимал даже ребенок.

– Я с вами, – подскочил, сверкая глазами, Охтыр.

– Нет, – покачал головой Наран. – Ты не воин, мне некогда следить еще и за тобой.

– Так Дженай тоже…

– Дженай знает, куда идти. Он мне нужен. Ты – только обуза сейчас. Прими это достойно, как мужчина. Если хочешь быть полезен – свари похлебку на ужин да позови Аасора, пусть готовится.

Охтыр побагровел, но заткнулся, а Женька вдруг подумала, что Нарану стоило бы хотя бы раз стукнуть своего ученика по губам. Тогда бы раз и навсегда усвоил, что нельзя пререкаться.

Она посмотрела на коня Баяра, и ее затошнило. Опять! Все тело ломало, ноги гудели, задница горела огнем. Упасть бы и закрыть глаза, но время, время! Она – воин, она справится. В конце концов, в случившемся есть и ее вина. О, если бы она раньше обратила внимание на свои предчувствия!

– Так, Дженай. – Наран с нескрываемым сочувствием смотрел на мальчишку, такого бледного, худого, явно очень уставшего. – Сейчас поедешь на одном коне со мной. Ты же свалишься и шею себе свернешь, я вижу. А дальше – решим.

Ну да, еще не хватало. Как будто рядом с Нараном будет легче! Женька открыла было рот, чтобы возмутиться, но ее опередил Аасор, прибежавший вслед за Охтыром бодрой рысью. В руках у него была глиняная чаша.

– Тебе, – протянул он Женьке. – Сил придаст. Спать не сможешь три дня, боль станет меньше. Потом, правда, будет не очень хорошо, но тебе можно, в тебе дух воина очень силен.

– А мне? – спросил Наран, с завистью наблюдая за быстро выхватившим чашу из рук старика Женькой.

– А ты – мужчина. Опытный. Сам справишься. Но если сомневаешься в себе, могу принести…

– Нет, не сомневаюсь, – возмущенно вскинулся Наран. – Эй, рюс, пора ехать. Все нас ждут.

Женька, залпом выпившая довольно горький отвар, кивнула. Легче ей не стало, но жалеть себя сейчас было не время. После, успеется. Опершись на руку своего спутника, морщась и шипя сквозь зубы, взобралась на свежую лошадь, поерзала в чужом седле и тронула поводья.

С ними отправились еще двое, взяли четырех коней. Куда ехать, Женька быстро объяснила: по направлению к черным камням на востоке от реки. Ее поняли. Можно было пока не геройствовать, а просто – расслабиться и ни о чем не думать, совсем ни о чем. Голова была пуста, как воздушный шарик – ни мыслей, ни страхов. Все вокруг обрело неестественную резкость, каждый звук слышался как гром. Все-таки Аасор напоил ее какой-то наркотой. Ну и ладно. Ему она доверяла больше всех в этом мире.

– Слушай, рюс… – Наран поехал рядом, отвлекая Женьку от бездумного созерцания окружающего мира. – Можно спросить?

– Да? – Она с трудом сосредоточилась на его голосе, даже обернулась, благо выученный конь шел сам.

– Ты и Листян… Это серьезно у вас? Ну… Я знаю, она к тебе в шатер ходит. Но ты ведь не воин, тебе нечего ей обещать. Ты еще долго не сможешь о ней заботиться.

– Я и Листян просто друзья, – ровным голосом сказала Женька, изо всех сил пряча улыбку. – Мы даже не целовались ни разу. Такая девушка – не для меня, я же не дурак.

– Так целоваться и не обязательно, – растерянно пробормотал Наран. – Нет, правда? Ты с ней не спишь?

– Только разговариваю.

– О чем?

– О жизни. О ней. О ее страхах и проблемах.

– А что, это вот работает?

Женька все же рассмеялась.

– Наран, ты ведь болтун! Разве не знаешь, что девушки любят ушами? Что сложного? Нужно сказать, что она особенная, что она смелая, умная, красивая. Спросить, как прошел ее день. Ну не мне, рюсу и мальчишке, тебя учить!

Наран крякнул озадаченно и почесал длинный нос, а потом спросил шепотом:

– А как считаешь, я мог бы ей понравиться?

Она внимательно посмотрела на парня. Сколько ему лет? Как Баяру? Нет, гораздо меньше. Тоже еще почти мальчишка. Едва ли больше двадцати. Щенок совсем. Красивое правильное лицо, выпуклые губы, довольно крупный нос. Веселые узкие глаза и вечно беззаботная улыбка. Наран – он как солнце. Теплый, сверкающий. Если бы у Женьки не было Баяра… Стоп, а разве он у нее есть?

– А ты хоть пробовал подойти и заговорить?

– Ага. – Он вздохнул, закатил глаза, а потом прыснул со смеху. – Стоял как дурак на ее пути и молчал. Словно все слова проглотил. Она на меня смотрит – и язык к зубам примерзает. Эх!

– Ну так не говори тогда, – великодушно позволила Женька. – Просто как-нибудь принеси ей ведро воды или помоги чем-нибудь. Или подарок сделай ценный. Молча. Молчаливые мужики порой даже интереснее, загадочнее.

Наран захихикал совсем по-мальчишечьи.

– Видимо, только так и остается делать.