Дух воина

Оказалось, что Аструд глубоко несчастлива, ведь, по ее словам, муж любил только битвы, дружину и шлюх. Он не мог согласиться с ней. Особенно в том, что касалось шлюх. Да, он нередко прибегал к их услугам либо использовал в этом качестве рабынь. Ну а куда ему было деваться-то вдали от дома? Не с домашней же скотиной спать. Брудвар так и не понял, откуда Аструд узнала про блудниц. Впрочем, он никогда не изменял жене сердцем, а потому и не счел нужным оправдываться.

Оказалось, что Аструд мечтала стать валькюной. Эх, знала бы она, какую шутку сыграет с ней судьба. Женщина все ждала, когда муж образумится и докажет своему отцу, что именно он достоин трона Скаймонда. Что ж, видимо, Брудвар слишком редко говорил с ней о своих отношениях с вождем и старшим братом.

«Сволочи, ну какие же сволочи. Все они. Все трое».

В тот день его жена умерла. Осталась лишь чужая ему женщина по имени Аструд. Он долго думал, как поступить и что делать дальше. Просто сидел молчал, размышлял, смотря на труп голого мужчины. Убитого стало немного жаль. Рядом плакала Аструд. Кажется, что, когда истерический порыв иссяк, она поняла, что наговорила лишнего.

Он мог с позором изгнать ее, лишить всего, задушить в той самой комнате и сделать так, чтобы об этом никогда не узнали. Но он думал о детях. Старшие только-только подрастали, Омунд был еще слишком мал. Они нуждались в матери куда больше, чем в отце, Брудвар понимал это. Поэтому он и решил ничего не менять.

Наказанием для Аструд стало его равнодушие. Кроме того, Брудвар пустил вполне определенный слух, после которого мужчины стали обходить его жену стороной, что приводило ее в настоящее бешенство. К тому моменту, как он стал вождем, трон валькюны уже полностью утратил для жены свою желанность.

Конечно, от глаз сыновей не укрылись перемены в отношениях родителей, но они не стали задавать лишних вопросов. Видимо, детская проницательность дала им нужные ответы.

Со дня их размолвки минуло пять лет. А он помнил все. Ярко, в красках и деталях.

Брудвар нашел сыновей у западных стен цитадели. Эту часть Скаймонда, похожую на военный лагерь, издавна занимали воины Избранной Тысячи. Лучшие из лучших, готовые исполнить любой приказ вождя. Там располагались их дома, оружейные, кузницы и площадки для изнурительных тренировок. На одной из них отец и обнаружил мальчишек. Простому люду вход сюда был закрыт, но сыновей вождя, само собой, этот запрет не касался.

Место являло собой узкое, но длинное поле, усеянное рукотворными препятствиями. Дети карабкались по отвесным стенам, преодолевали рвы с канатами, ползли, прыгали, падали и, не замечая боли, поднимались, снова бежали вперед, пробираясь сквозь настоящий лес из бревен. В конце их ждала стрельба из лука.

К последнему испытанию первым примчался Гутлайф. Он смахнул пот с крутого лба, натянул лук и прицелился. Мимо. Стрела прошла в полутора метрах от мишени. Парень выругался и присел, восстанавливая силы. Его широкий нос принялся шумно втягивать воздух.

Следом, спотыкаясь и сопя от усталости, явился Хагун. Прищурив синие глаза и, казалось, перестав дышать, Хагун расправил покатые плечи и пустил стрелу. С глухим звуком снаряд вошел точно в голову деревянной фигуры человека, служившей мишенью. Ухмыльнувшись и слизнув кровь с разбитых губ, он прилег возле брата.

– Тебе не хватает терпения, – с издевкой произнес Хагун. – Задерживай дыхание перед выстрелом, и твоя меткость улучшится.

– Ага, поучи меня еще, – буркнул тот. – Хоть раз обгонишь меня или одолеешь в бою, может, и прислушаюсь к твоим мудрым советам. Север благоволит сильным, а лук – оружие хиляков и трусов.

Брат хихикнул:

– И где ж ты столько ума набрался? Вот как-нибудь всажу тебе стрелу в задницу да посмотрю, как ты ее мечом оттуда выковыривать будешь.

– Ну попробуй. Будешь потом снова матери жаловаться, что тебя обижает брат.

– Да пошел ты, это было давно.

– Но ведь было же, не так ли?

После этого напоминания Хагун обозвал брата человеком, глотающим то, что висит у каждого мужчины ниже пояса.

Гутлайф же в ответ изрек такое многосложное бранное выражение, услышав которое даже Брудвар смутился. А уж он-то за свою жизнь наслышался всякого.

«Ну и ну. И откуда они такого поднабрались?»

– Заткнись!

– Ой, только не плачь.

Их глаза встретились. Братья замерли, как два хищника перед атакой. Хагун прыгнул на Гутлайфа, повалив того. Сцепившись, будто змеи, они принялись кататься по земле и колошматить друг друга.

Брудвар не стал их разнимать. Он видел, что братья просто дурачились. К его счастью, близнецы отлично ладили между собой. Он позаботился об этом, вовремя преподав им урок. Вспоминая об этом, отец улыбнулся, ощутив на сердце щемящую грусть. О Предки, как же быстро выросли его дети!