Дух Зверя. Книга первая. Путь Змея

Внезапная волна свежести, омывшая ее лицо, заставила Олгу очнуться. Сквозь сетчатый занавес кроны пробивались лучи закатного солнца, легкий ветер перебирал тонкими пальцами листья, сбивал с цветов сладкую пыльцу, а впереди, сквозь прореху в густых зарослях поблескивало стальное блюдо озерной глади. Под босыми ногами Дарима недовольно заскрежетала потревоженная галька. Он опустил Олгу у самой кромки озера, смочил руки и отер с ее лба и щек пыль и цепкие паучьи тенета. Она оттолкнула его ладонь, с трудом поднявшись, вошла в воду и, опустившись на колени, погрузилась по самую маковку в блаженную прохладу. Здесь было необычайно тихо, безумные голоса проникали сквозь водную толщу лишь невнятными далекими криками, и Олга, прикрыв воспаленные глаза, слушала, как успокаивается биение ее растревоженного сердца, покуда в сознании не затих последний шепот. Чьи-то руки схватили ее под мышки и выдернули из состояния невесомости и полудремы. Дарим убрал волосы, налипшие на щеках, покачал головою, ласково улыбнулся.

Не надо, утонешь.

Олга, поймав светлый взгляд его голубых глаз, вдруг поняла, что этот человек совершенно здоров и спокоен, что его разум чист и никакие призраки и тени не тревожат его ум. Что-то произошло, пока Змея пребывала в беспамятстве, что-то хорошее, освободившее его от муки и вернувшее ясность подавленному кошмарами рассудку. Она улыбнулась ему в ответ и, обняв за шею, неожиданно для самой себя припала в крепком поцелуе к теплым губам. Шептун вздрогнул, но ответил, а Олга внезапно зарыдала. Дарим отстранился, оттер с ее лица слезы и потянул за собою к берегу.

— Нет, — всхлипывая, произнесла она, — мне надо помыться.

Она стянула мокрую рубашку и принялась с ожесточением оттирать со своего тела уже порядком въевшийся рисунок печати, покуда не почувствовала острую ноющую боль в шее. Змея оглянулась в сторону берега и хотела было крикнуть, но звук застрял в одеревеневшей гортани, превратившись в сдавленный хрип. Дарим приветливо улыбался, выжимая мокрую рубаху, а позади него замерла клубящаяся тень чудовища. Это был Лис, но облик его был ужасен. Он был совершенно черен, лишь алые, без белка, пятна глаз светились в сгустившемся вкруг него сумраке. Прожилки сосудов красной вязью окутывали напряженное тело, напоминавшее в этом жутком орнаменте склон извергающегося вулкана, изрезанного огненными потоками лавы. Лис держал в руке камень, и как только Олга, онемев от ужаса, протянула руку, пытаясь хотя бы жестом предупредить об опасности шептуна, приложил по виску Дарима. Тот обмяк и повалился на бок, уставившись стеклянным взором в вечное ничто. Она кинулась было к безжизненному телу, но Лис преградил ей путь, в буквальном смысле полыхая гневом. От него исходил такой поток испепеляющей силы, что Олга стала задыхаться и отступила, утирая едкие слезы, потекшие из прижженных желез.

— Шлюха! — не то рыкнул, не то каркнул нелюдь. Голос его совсем перестал походить на человеческий. — Пока я дрался за твою жалкую жизнь, ты сбежала с ублюдком, который даже штаны подвязать без чужой помощи не в силах, — он схватил ее за горло, приблизил к себе, дыхнув в лицо смрадом скотобойни, и произнес, чеканя слова:

— Ты — моя женщина! Моя!

Ее трясло, будто в лихорадке, пальцы, что впивались в запястье нелюдя, потеряли чувствительность, и от них по всему телу растекалась жгучая отрава чужой смерти, страшной, преступной смерти, смерти духа. Суставы закостенели, в горле булькал воздух, перехваченный черной когтистой лапой.

— Чудовище… — прохрипела она.

— Что? — он приблизился, вслушиваясь в скрипучий шепот придушенной Ученицы.

— Ты убил… невинного, — глаза ее вдруг полыхнули внутренним огнем, жутким в своем безумии, и Змея зашипела, — убийца!

Острые как бритва когти распороли лисье предплечье, и град капель густой дымящейся крови окрасил воды озера. Рыжий ослабил хватку и Змея выскользнула из его рук. Они несколько долгих секунд молча сверлили друг друга яростным взглядом, и, казалось, сама природа замерла, ожидая исхода. Поединок прервался внезапно, как только из-за спины Лиса раздался чуть слышный сдавленный хрип. Олга встрепенулась, обратив радостный и полный надежды взор в сторону Дарима. Живой!

Это была ошибка. Черная тень сбила с ног на миг отвлекшуюся Олгу. Она хлебнула воды и в панике забилась под навалившимся на нее Лисом. Тот пару раз приложил ей кулаком в солнечное сплетение, после чего, намотав косу на руку, потащил обездвиженную болью жертву на мелководье.

— Я тебя вырастил, ялая сучка. Ты меня не предашь, — он наступил ей ногой на живот. В спину вонзились острые камни.

— Я не…

— Молчать!

Последовал короткий удар ногой в лицо.

— Уймись, демон! — выкрикнула она, давясь кровью.

— Я сказал, молчать! — на этот раз пятка угодила меж ребер, дыхание перехватило.

Ему можно помочь! Не поздно спасти. Еще не поздно.