Дух Зверя. Книга первая. Путь Змея

– Все тебе неймется, Балаш, – проговорил он, убирая меч в ножны. – Лиса здесь давно не было. Я его совсем не чую, – он повел носом, как бы доказывая свою правоту. Потом вдруг повернулся к Змее, алчно поблескивая глазами. – Моя наперво будет. Отведите ее в баню, все равно Вожак на перевале. Развлечемся пока.

– Развлечемся, – подтвердила Змея, вонзая длинные бурые когти в тонкую Гвидову шею, и выхватывая другой рукой его меч. Горячая кровь фонтаном хлынула из разорванной артерии, разукрашивая Олгино лицо в красный цвет боя. Ошалевшего арбалетчика и мечника она убила одним плавным круговым движением, достав чужим мечом сразу двоих. Балаш успел выстрелить, но уроки Лиса не прошли даром. Болт прошел мимо и, разбив стекло, ушел в небо. Олга чертыхнулась и точным ударом в сердце повалила необъятного арбалетчика. Теперь все Стая прибежит! Очередной Ловчий, сунувшийся было узнать, что происходит, получил в лоб снятым с трупа кинжалом. Четыре! Олга достала из-под лавки свой меч и, выскочив во двор, бросилась бежать. Внутри оставаться было опасно, дом могли окружить и поджечь. Мимо зло прожужжали, рассекая воздух, три болта. Змея отшатнулась, уходя из-под обстрела выскочивших из лесу Ловчих, и метнулась через плац к тропке, что вилась по южному склону. Там ее и ждали десяток мечников с острыми клинками на изготовке. Троих в диком порыве она убила сразу, охваченная жаром схватки, опьяненная соленым вкусом чужой крови на губах.

Семь!

Но потом что-то сорвалось в ней. Какая-то нить, крепко и прочно стягивающая все чувства, лопнула, не выдержав натяжения. К горлу подкатился тугой ком, мешающий ровно и глубоко дышать, ноги перестали слушаться, сделались словно ватные, руки предательски задрожали. Мечи показались неподъемно тяжелыми, норовили выскользнуть из вспотевших ладоней. В груди и животе противно заныло. Олга отбросила один клинок и принялась защищаться, неловко отмахиваясь от разъяренных псов. Даже осознавая смертельный исход такой слабости, Змея не могла побороть отчаяния и ужаса перед творящимся действом. Оттесняемая к утесу, она почувствовала, что если еще хоть немного крови обагрит стальной клинок, ее стошнит. Нет, она не умела убивать! Она не хотела этого делать! Они бы изнасиловали тебя и все равно прикончили, – холодно внушал разум, еще теплившийся где-то в черной, вязкой глубине безумия. Змея задыхалась. Да, она понимала это, прекрасно понимала. Но неведомая сила, заполнившая ее до краев и грозившая разорвать тело, не находя себе выхода, причиняла ужасную, ни с чем несравнимую муку.

Олга отмахнулась от очередного лезвия, промелькнувшего перед самыми глазами, и почувствовала долгожданное облегчение. Боль хлынула наружу вместе с потоком крови из страшной раны на плече. Рука повисла плетью, выпуская из мокрых пальцев рукоять меча. В следующее мгновение три болта пригвоздили к скале ее сползающее на землю непослушное тело.

Сквозь жирное пульсирующее марево Змея видела, как приближается к ней один из Ловчих, как заносит тяжелый боевой топор, и, покачнувшись, валится на бок. За его широкой спиной вырастает плоская тень с черными точками глаз на белом лице.

Смерть!

Миг, и тень уже кружится среди людей, овеваемая серебристо-стальным шлейфом, и Ловчие – кто с остервенением, кто с опаской – вплетают свои умелые движения в бешеный ритм, поддаваясь неукротимой власти кровавого пляса, и падают один за другим, бездыханные, кропя землю багровой росою.

Змея смотрела в гущу вертящихся тел и молила Творца ниспослать ей спасительное забытье, лишь бы не видеть этого ужаса, не слышать скрежета металла, хруста разрубаемой плоти, криков и ругани дерущихся. Но кто-то не желал отпускать измученное сознание, будто приказывая: “Смотри! Смотри и помни! И сходи с ума от воспоминаний!” И Олга даже сквозь веки видела схватку обреченных со Смертью, и непонятная могучая Сила раз за разом накатывала на нее, обдавая удушливой, горячей волной, обжигала сжавшегося в чреве и плачущего от боли духа.

Танец оборвался внезапно. Тень на мгновение замерла среди бездыханных тел, и, покачиваясь, медленно двинулась к Олге, постепенно обретая четкие очертания и объем.

Лис, сбросив черную кожанку, присел рядом со Змеей, внимательно осматривая ее искромсанное тело.

– Я же говорил, что они придут, – произнес он, утирая лицо рукавом. Олга с ужасом наблюдала, как затягиваются глубокие раны на его шее и висках, как за секунды рассасываются ребристые шрамы, как пульсирует вокруг его тела густое смердящее облако Силы.

Нелюдь протянул к ней ладонь, охваченную жаром, и Змея дернулась прочь, выставляя вперед целую руку и хрипя:

– Нет, не трогай меня!! Ты… ты грязный!

Он наклонил к ней голову, вслушиваясь, но Олга оттолкнула его прочь, оставляя на бледном лице кровавый отпечаток ладони.

– Уйди… уйди, нелюдь!

Он вздрогнул, сжав губы, и с силой дернул болт, торчащий меж ребер. Кровь хлынула горлом, переполнив пробитое легкое, и Олгу поглотило долгожданное забвение.

***