Духовидец. Гений. Абеллино, великий разбойник

Освещение было искусно скрыто и производило впечатление волшебства. Кадильницы дымились, и двенадцать жриц расположились коленопреклоненно вокруг алтаря со статуей богини. Вдруг статуя исчезла, и живая богиня сошла с колесницы. На алтаре появился трон, богиню подвели к нему, и она заняла свое место. Прочие толпились позади жриц. Все происходило при громком пении и полном звучании оркестра.

Мы некоторое время стояли недвижно, и, когда жрицы начали служение богине, музыка стала играть тише и тише, перейдя наконец в едва слышный, завораживающий ропот — он напоминал стесненное биение влюбленных сердец, которым предстояло принести обет верности. Вперед выступили шесть брачующихся пар, чтобы принять благословение богини. Юноши, сознавая, что им будет вручено, сияли от счастья, и счастьем же лучились глаза их невест; души их слились еще тесней от волнующего предчувствия, когда жрицы увенчали их венками из рук богини. Все это сопровождалось короткой речью и мистической, приличествующей случаю церемонией.

Затем и остальные подошли поближе, чтобы быть увенчанными. Преклонив колени, мы возвели очи к богине, благоговейно молясь. Но, милостивый Боже, что я узрел! Одна из граций была точь-в-точь моя Эльмира. Я подумал, что мне померещилось, и протер глаза, дабы видеть ясней. И вновь узрел я тот же знакомый облик, поразительное сходство всех черт и знакомое мне выражение прекрасных глаз. Но взор ее не был устремлен на меня: казалось, она искала кого-то в храме, надеясь различить посреди толпы. Вот она нашла кого искала, лицо ее озарилось улыбкой, глаза подернулись томной дымкой, и грудь взволновалась под ставшим тесным греческим одеянием, — казалось, красавица близка к небесному блаженству — она отыскала наконец своего возлюбленного. Нет, то была не Эльмира, моя Эльмира не могла бы совсем забыть меня. Но воодушевление покинуло меня; я перестал воспринимать настоящее, всеми чувствами погрузившись в прошедшее.

Продолжавшаяся церемония протекала как бы за пределами моего сознания. Я послушно дал меня увенчать совместно с моей спутницей, покорно сносил я приступы ее воспрявшей чувственности, крепкие рукопожатия и пламенные вздохи: я не видел никого вокруг, кроме моей нимфы, продолжая дивиться ее сходству с почившей супругой. Наконец взгляд ее упал на меня, но она не закраснелась, а лишь улыбнулась равнодушно; тут же предметом ее внимания сделалась новая группа паломников. Она то вспыхивала, то взглядывала томно, с тайной страстью и неизбывным желанием, на своего возлюбленного. Завидуя счастливцу и стараясь отгадать его, я проследил направление ее взгляда — и ах! Это был граф В**, кем она была столь очарована; он же не удостоил ее ни единым взором, всецело поглощенный своей Августой.

Вскоре мы поднялись и, получив на прощанье благословение от богини, покинули храм, перейдя в освещенный разноцветными светильниками сад; тут было явлено взору все, что предназначалось замыслом, и скрыто в тени то, чему надлежало быть сокрытым. Повсюду прохладные гроты и водоемы, укромные мягкие лужайки, огороженные кустами, — все завораживает, все услаждает ваши чувства и приглашает вкусить роскошь прекрасной летней ночи, напоенной ароматом цветов и миртовых деревьев.

К счастью, мою спутницу оттеснили от меня при выходе из храма, и я ринулся в ночной сумрак, чтобы сокрыться от нее, а также найти укромную лужайку, где бы я мог, оставшись один, упорядочить сумятицу мыслей. Однако на каждой тропе попадалась мне парочка влюбленных, жаждавших, как и я, уединенья, либо вспугивал я их, желая приютиться под кустом, который был прежде меня облюбован. Мне навстречу попался запыхавшийся герцог: он потерял свою Элизабет, ради которой затеял все это празднество, чтобы поразить ее воображение и снискать ответную нежность. В отчаянии он стал хватать каждую нимфу, обыскивать каждый куст и мешать каждой влюбленной паре и по законам празднества был гоним всеми сквозь рощу.

Я не стал мешать ему в его нелепой ярости и направился к хорошо знакомому мне водопаду, возле которого мне уже не раз доводилось вкушать сладостный отдых, под утешительный шум его струй предаваясь размышлениям и лелея новые надежды. Подле водопада я обнаружил троих беседующих, которые, возможно, смеялись над герцогом, проглядевшим их в своем пылу. Подойдя поближе, я узнал графа фон В**, Августу и Элизабет. Я присоединился к ним, однако хранил молчание, не в состоянии вымолвить ни слова. Меня спросили, что со мной и здоров ли я. Я хотел было ответить, но разразился слезами. Громко всхлипывая, я лег ничком; Элизабет, проникнувшись состраданием, забыв о девичьей чопорности, обвила меня нежными руками, но я словно бы не замечал ее. Граф поторопился привести в чувство нас обоих.

Поначалу он попытался отгадать причину моих слез. Он взял руку Элизабет и вложил ее в мою. Девушка не только не воспротивилась, но и постаралась быть со мной как можно ласковей. Но я остался безответен, я не взглянул в ее сострадающие глаза, не поднял бесчувственного взора от земли.