Духовидец. Гений. Абеллино, великий разбойник

Абеллино (гордо). Разве ты хочешь отказаться от своих клятв? Смотри! Я теперь Абеллино. А теперь Флодоардо.

Он вытер лицо платком. Глаз открылся, отвратительный лик исчез — и в одежде разбойника стоял перед собранием Флодоардо.

Абеллино. Я могу разно менять свое лицо — но я тот, кого ты любила, я — Флодоардо.

На лице дожа застыло удивление. Абеллино подошел к Розамунде и с мольбой произнес:

— Разве ты хочешь нарушить свои клятвы? Разве ты перестала любить меня? Розамунда не в силах была отвечать. Абеллино взял ее трепещущую руку и прижал к губам.

— Розамунда, — вопросил он, — могу ли я надеяться владеть тобою?

Розамунда. Ах! Зачем увидела я, зачем полюбила Флодоардо!

Абеллино. Согласна ли ты отдать мне свою руку?

Любовь и страх боролись в душе красавицы.

Абеллино. Послушай, Розамунда! Любовь к тебе привела меня сюда. Любовь заставила отдаться в руки правительства. Чего только не делал я, чтобы добиться тебя! Отвечай, Розамунда, слова твои решат мою судьбу!

Розамунда молчала, но взоры ее изменяли чувству. Она отвернулась и кинулась в объятия Идуэллы.

— Да простит тебе Бог, — простонала она, — те мучения, которые я терплю от тебя, палач!

Между тем дож вышел из задумчивости, в глаза его сверкали от ярости.

Он хотел было броситься на Абеллино — но сенаторы удержали. Разбойник подошел и со спокойным видом просил правителя умерить свой гнев.

— Дож, — сказал он, — все слышали ваше обещание! Сдержите ли вы его?

— Изверг! — закричал Андреа Гритти. — Ты сумел заманить меня в свои сети — но не думай, чтобы благородные венецианцы пожелали припомнить мне неосторожно данное слово. Ты уже давно отправляешь подлое ремесло твое — лучшие наши граждане пали под твоими ударами, — и ценой их крови ты роскошествовал в Венеции. Я принял тебя за человека честного, а ты употребил во зло дары, данные тебе природой, — обольстил сердце моей несчастной племянницы. И теперь как смеешь ты, выманив у меня необдуманное обещание, требовать его исполнения? Отвечайте, венецианцы, должен ли я исполнить свою клятву?

Все сенаторы. Нет! нет!

Абеллино. Неужели можно нарушить обещание, данное торжественно при всех! Итак, Абеллино, сдержавший свое слово, обманулся, почитая вас людьми честными! Еще раз спрашиваю, дож, — произнес он грозно, — собираетесь ли вы исполнить свое обещание?

Гритти (повелительно). Отдай свое оружие!

Абеллино. Значит, вы хотите лишить меня заслуженной награды? Значит, я ничего не получу за то, что предал в ваши руки Абеллино?

Гритти. Не разбойнику Абеллино, а храброму Флодоардо обещал я руку моей племянницы. Пусть он придет ее требовать — я сдержу свое слово; но убийца никогда не получит руки Розамунды. Повторяю тебе: отдай оружие!

Абеллино (со свирепой улыбкой). «Убийца», говоришь ты? Убийства мои не могут быть причиной твоего отказа! Я сумею в них оправдаться.

Гримальди (дожу). Какая ложь!

Абеллино. Кардинал, мы с вами знакомы — я выполнял все ваши требования! Просите за меня Андреа!

Кардинал. Несчастный! Не проси моей помощи! Мне не за что помогать тебе. Ваша светлость, не мешкайте, прикажите стражам взять его!

Абеллино. Итак, Абеллино должен лишиться всякой надежды! Никто не хочет заступиться за него? (Он остановился.) Довольно! Судьба моя решена, впустите стражей!

Розамунда (бросаясь к ногам дожа). Дядюшка, простите его!

Абеллино (радостно). Ангел кротости просит за Абеллино в эту минуту!

Розамунда (обнимая колени Андреа). Простите его! Он виновен, но предоставьте небу наказать его! Он виновен, но Розамунда все еще его любит.

Гритти (отталкивая ее с возмущением). Прочь, недостойная!

Абеллино с восторгом смотрел на Розамунду, и слезы лились из глаз его. Она схватила руку Андреа и покрыла поцелуями.

— Если вы не хотите сжалиться над ним, — вскричала она, — то сжальтесь надо мною! Смертный приговор ему окончит дни мои. Не за него, за себя я молю вас простить Абеллино. Не отвергайте моей просьбы!

Гритти (в гневе). Абеллино должен умереть!

Абеллино. Жестокий! Ты никогда не любил Розамунду. Теперь она уже не принадлежит тебе. Она — моя!

Он поднял и поцеловал ее.

— Да, Розамунда! Ты — моя. Даже смерть не разлучит нас. Я получил от тебя доказательство твоей любви, и я счастлив! Пусть судьба гонит меня теперь — удары ее для меня ничто.

Он отдал девушку в объятия Идуэллы и, став на середину залы, возгласил:

— Венецианцы! Вы решились предать меня всей строгости закона. Мне уже нельзя надеяться на прощение! Жизнь моя скоро кончится — но сперва нужно кое-что объявить вам! Вы видите во мне убийцу Конари, Дондоли, Сильвио. Хотите ли знать, кто подкупил меня убить их?

Он свистнул. Двери растворились; вбежала стража и схватила всех главарей заговора.

— Вы знаете свой долг, — сказал Абеллино стражам, — отвечаете жизнью за ваших пленников. Венецианцы! Взгляните на этих подлецов: им должны вы отплатить за смерть лучших ваших граждан! Я обвиняю в убийствах их — и даже самого кардинала.