Духовка Сильвии Плат

– Это! – я ткнула пальцем прямо в фото.

– Эй! Поаккуратнее, не надо пачкать своими грязными пальцами стекло, – попросил он, возмутившись. – Это фотография выпускников. Там мои родители. Раньше такие каждый год делали.

– Ты знаешь этого человека? – я интересовалась насчёт парня, стоявшего рядом с моей матерью.

– Это мой отец, – ответил он, не понимая, почему меня так интересует это фото. Об отце Кевина я знала лишь то, что он работал в полиции.

– Да нет же, вот этот, – я не удержалась и снова ткнула пальцем прямо в грудь таинственному парню.

На этот раз Рэм не стал меня отчитывать.

– Это преподобный Патрик, – ответил он так, будто, спросив об этом, я сморозила неимоверную глупость.

Я тут же снова всмотрелась в фотографию. О боже!

– П. – Патрик, – прошептала я, с ужасом уставившись в его чёрно-белое лицо.

П. – мой отец. Патрик – мой отец!

35

Вернувшись домой, я заперлась в комнате и снова перечитала мамин дневник. Я хотела найти хоть какую-нибудь деталь, чтобы убедить себя в том, что Патрик на самом деле не мой отец, что я что-то напутала и что эта фотография ничего не значила. Но в глубине души я знала, что это не так.

К вечеру я настолько устала, что уснула, сидя в кровати, в обнимку с маминым дневником. И ближе к девяти часам проснулась от того, что кто-то скрёбся в окно. Я привстала с подушки, прислушиваясь. Когда увидела твой силуэт, то быстро спрятала дневник под кровать и метнулась к окну, чтобы открыть его. В комнату тут же просочился морозный воздух, отчего я слегка вздрогнула. Ты неловко ввалился в комнату прямо на пол, а я быстро закрыла окно.

– Зачем ты сюда забрался? А главное как? – поинтересовалась я, садясь на корточки рядом с тобой.

Ты привстал и посмотрел на меня, усмехнувшись.

– Как видишь, не слишком удачно.

Я помогла тебе встать, после чего ты беззастенчиво уселся на кровать, словно она принадлежала тебе.

– Ты самое беспардонное существо, которое я встречала, знаешь?

– Так и будешь там стоять?

Я подошла ближе, но не села рядом.

– Почему ты полез в окно?

– Я не хотел, чтобы кто-то знал, что я здесь.

– Что тебе нужно?

– После всего, что случилось, мы почти не общались. И я так больше не могу. Я хочу всё прояснить.

Я промолчала, осмелившись сесть рядом.

– Помню, мы договаривались быть друзьями и всё такое. Но в связи с последними событиями, мне кажется, я имею право говорить о большем. Раз и навсегда определимся с одним-единственным вопросом: ты хочешь быть со мной? – ты смело смотрел мне в глаза.

Как же я проглядела тот момент, когда ты повзрослел?

Я опешила от этого вопроса.

– Да.

– Да, – отозвался ты эхом.

Воцарилась тишина. Мы полностью забрались на кровать. Ничего не говоря, я положила голову тебе на грудь. Я не хотела говорить, да и не имела понятия, что сказать. Я слушала твоё учащенное сердцебиение, закрыв глаза, проваливаясь в сон. Ты крепко обнимал меня, и это всё, что мне было нужно.

– Не прогоняй меня, Флоренс Вёрстайл. Как бы тяжело ни было. Не прогоняй меня. Я этого больше не вынесу.

В тот момент я вспомнила о том, что мне рассказывала Синтия. Похоже, ты вспомнил об этом тоже. Но я так и не осмелилась признаться в том, что всё знаю.

– Не буду, – отозвалась я. – По крайней мере, сегодня.

Ты усмехнулся подобному дополнению, но возражать не стал.

– Пообещай мне, что если я поступлю в Бостон, а ты – в Гарвард, то это будет значить, что мы останемся вместе.

– Сид… – я привстала, опершись на локти.

– Нет, я не приму компромисса. Только не в этом случае. Я хочу быть с тобой, и ты, как мы выяснили только что вполне себе опытным путём, тоже этого хочешь.

Ты смотрел на меня с таким обожанием, болью и любовью, что мне хотелось лишь одного: уничтожить себя за то, что я не могу открыто ответить тебе взаимностью, потому что не могу перебороть в себе страх, запрещающий мне привязываться к кому бы то ни было.

– Если мы оба поступим туда, куда хотим, то мы будем вместе, – подтвердила я холодно, сама не веря тому, что я на это иду. Я не привыкла так открыто говорить о своих тайных желаниях, ломать представления разума в угоду чувствам, пусть даже собственным. Закрыв глаза, я снова прилегла к тебе на грудь. Мы молчали. Перед тем как окончательно провалиться в сон, я видела Патрика. И маму. Они были молоды и счастливы. Они были такими, какими я хотела бы их видеть, такими, какой хотела бы быть сама.

36

Я проснулась, резко открыв глаза. Часы показывали три часа – лучшее время ночи. Время, когда кажется, что в мире нет никого, кроме тебя самого. Ты лежал рядом. Я улыбнулась, глядя на то, как спокойно ты спал, повернувшись на бок, ко мне лицом. Прядь волос упала тебе на лоб, из-за чего лицо показалось мне сперва абсолютно незнакомым, но в то же время родным. Продвинувшись ближе к тебе, я закрыла глаза и снова уснула.

37

Утром Джейн разбудила меня, постучав в дверь, как обычно бывало, когда я спала слишком долго. Я тут же подскочила, обернувшись в ту сторону, где ты недавно лежал, но тебя и след простыл. Осталась только записка, которая заставила меня улыбаться всё утро: