Духовная безопасность нас и наших детей

Сегодня нельзя разделять целый ряд вещей. Говоря о сектантстве, нельзя не говорить об оккультизме. Потому что налицо оккультная экспансия, которая является основой и онтологической, и идеологической, и философской целого ряда страшных сект. Зайдите сегодня в любой магазин в отдел религии. Что вы там увидите? 90 % книг – по оккультизму. А теперь я задам вам простой вопрос: молодой такой человек, компьютерный мальчик лет 12–13 заходит в магазин, покупает книгу «Египетская магия». Есть сегодня потрясающие переводы, которые не снились нашим предкам. Все открыто. Открывает и читает, скажем, страницу 85: «Как извести соседа» – И начинает скурпулезно выполнять все рекомендации. Ну что, изведет? Я не знаю, поскольку не знаю соседа. Понимаете, если бы сосед был православным, может, и не изведет. А неправославного, может, и изведет. Но есть один нюанс: сам он точно повредится.

Вы себе представить не можете, сколько людей я знаю, сколько каждый день я принимаю людей, абсолютно поврежденных. Какая катастрофа раскрывается, когда приводят люди своих детей, духовно больных. Мама с папой – атеисты, на старости лет вдруг столкнувшиеся с настоящим злом – метафизическим, онтологическим, личным, и они закономерно не знают, что делать.

Есть вещи, с которыми нельзя заигрывать. Церковь всегда учила: с инфернальным миром, с миром падшей духовности заигрывать нельзя. Сегодня вся молодежная культура: поп-культура, кинематография, субкультуры – вся эта псевдо-культура, нео-культура – плавно перетекает в откровенный сатанизм. Только сегодня открывается истинная сущность того, о чем мы только догадывались десятилетия назад.

Я не согласен с моим коллегой, который сегодня выступал, но это не значит, что он не прав. Он занимается своими исследованиями. А я практик. Мой опыт – это сотни и тысячи людей, с которыми приходится сталкиваться каждый день. В отличие от сектоведов, которые занимаются преимущественно классификацией сектантства (я называю их «антологами»), я – «онтолог», моя задача – вывести на поверхность внутренние механизмы захвата человеческой личности, реализации сектантской и оккультной стратегии.

Сегодня нельзя говорить о том, что «возник какой-то баланс» в противостоянии общества и сектантства. Это неправда. Более того: происходит удивительный процесс. Мы сегодня начинаем сталкиваться с сектантством, которое перестало одеваться в свои откровенные формы. Секты трансформируются, образовывают новые направления, задача которых – интеграция в общество сектантских идей, стратегий.

В 2001 году уже чуть не произошел «сектантский переворот». Когда помощник президента Белоруссии собрал у себя все секты в пространстве СНГ за границей, что он увидел? Вся педагогика Белоруссии попала в страшный сектантский конгломерат. Сотни и тысячи сектантов, в основном протестантского толка, интегрировались в школу, средние и высшие учебные заведения, куда раньше доступ им был закрыт, и там активно вели свою работу. Вы себе представить не можете: когда заходишь на педагогический форум, где поднимаются важнейшие вопросы: семья и школа… Сидят 10 педагогов – и огромный зал в 300 человек людей, которых нельзя близко к детям подпускать. Когда выяснилась ситуация, и экспансия была остановлена, в государственных ВУЗах добрая половина преподавательского состава оказалась уже протестантами.

Педагогов можно понять. Они попадаются в сети сектантства, потому что совершенно дезориентированы, недуховны, нерелигиозны. Как различить добро и зло, не будучи компетентным в такой сложной области, как религия и философия? И когда сектанты произносят лозунги по преобразованию нашего общества, конечно, большинство на это поддаются. Но это означает только одно: сегодня происходит стратегия разрушения под декларацией созидания.

Недаром святое наследие наше называет сатану «лжецом и отцом лжи». И сектантский конгломерат – это форпост тех сил, которые стремятся к власти не только над человеческими душами, но и над миром в самом глобальном понимании.

Та девочка, которая сейчас выступала, прекрасно описала образ тех пациентов, с которыми я занимаюсь. Слава Богу, что все завершилось благополучно, что сейчас она – человек православный и даже студентка факультета теологии. Представьте же себе, что делать нам, когда к нам приходят пять человек, «болтающих на языках». Знаете, что самое страшное? Самое страшое происходит потом, когда они попадают в психиатрию. Потому что психиатр немедленно ставит свой диагноз. Он ведь не понимает, почему это происходит, какова причина. А причина реализуется буквально в одну минуту: вот возложили руки (все – одна минута прошла) – и личность потеряна.