Духовная

Николай с некоторых пор не любил светские мероприятия, а после двух дней без сна он их решительно ненавидел. До открытия вечера оставалось менее получаса, а бальный зал Петергофского дворца был уже набит до отказа, и отыскать в нем невесту было непосильной задачей. Наконец Николай увидел Александру Михайловну, окруженную плотным кольцом молодых женщин и уважаемых матрон, и направился к ней:

– Здравствуйте, дражайшая Александра Михайловна. Вы блистательны, как всегда. Могу я попросить вас помочь мне отыскать Полину Ивановну, боюсь, с минуту на минуту император выступит с приветственным словом, будет неловко, если я не смогу быть подле нее в такой важный момент.

Николай почувствовал что-то неладное, несмотря на улыбку, глаза подруги его матери метали молнии, знакомые ему еще по детским проказам. Но уже через мгновение одна из дам, окружавших Александру Михайловну, схватила Николая за локоть:

– Николай Павлович, полно вам. Я и не догадывалась, насколько вы злопамятный.

Не отпуская его локтя, кокетка развернулась к остальным дамам:

– Представляете, стоило мне лишь раз забыть лорнет и не разглядеть Николая Павловича в зале, как он принялся подшучивать надо мной таким бессовестным способом. А мне и смешно, и неловко. Право, не знаю, что с этим делать?

Тут к спасению ситуации присоединилась Александра Михайловна:

– Полагаю, стоит попросить Николая Павловича перестать подшучивать над вами. Не будь вы его невестой, подобную шутку можно было бы считать фривольной.

– Каюсь, каюсь милые дамы. Клянусь впредь вести себя прилично. А сейчас, могу я украсть Полину Ивановну?

С этими словами Николай увел Полину из дамского круга:

– Мои поздравления. Церковная мышь превратилась в светскую львицу. Признаться, не ожидал.

– Мне стоит расценивать это сомнительное замечание как комплимент?

– Безусловно.

Через пару мгновений император произнес поздравительную речь по случаю дня рождения своей супруги, а та в ответном слове упомянула о скорых свадьбах в двух известных дворянских семьях, генерала Юсупова и морского министра Меньшикова. Зал взорвался аплодисментами, обе пары начали принимать поздравления.

Николай неслучайно выбрал именно эту дату для анонса будущей свадьбы. Его расчёт был на то, что помолвка единственного наследника знаменитых Меньшиковых, оттянет внимание от их с Полиной венчания. Однако ему все равно показалось, что на какой-то момент все взгляды в зале были прикованы только к нему. Играя на публику, он нежно поцеловал ручку Полины Ивановны, смутив ее еще сильнее.

Далее по этикету надлежало танцевать. Полонез Полина пережила довольно успешно. Танец-шествие давался ей проще всего. Но следующим должен был быть вальс, и для Полины это было подобно ночному кошмару. Пропустить же вальс для пары, только что сообщившей о намерении пожениться, было также странно, как и танцевать его с кем-то кроме будущего супруга.

Николай чувствовал нервозность Полины, поэтому, выводя ее в центр зала, шепнул:

– Умоляю вас, не смотрите под ноги, а лучше всего и вовсе закройте глаза.

Во время первого же поворота Полина зажмурилась скорее от страха, чем по совету Николая. Все танцы она репетировала с учителем, который был более чем на голову ниже Николая. Движения же будущего мужа обладали невероятной амплитудой и буквально закрутили Полину. Ей показалось, что она лишь номинально касается пола, Николай вполне мог позволить себе кружить ее, не опуская на землю!

Николай только удивился, как легко она последовала его совету, и после весь танец внимательно разглядывал девушку не только для того, чтобы создать нужное впечатление у внимательных присутствующих, сколько из собственного любопытства. Сознание отказывалось принимать тот факт, что перед ним та же инокиня, что вошла в гостиную генерала в прошлом месяце. Девушка в его руках напоминала скорее неопытную дебютантку, чем послушницу, последние пять лет прожившую в монастыре. Полина выгодно отличалась от большинства дам в зале отсутствием пресыщенности во взгляде, а также напускного жеманства и неестественного кокетства.

Полина открыла глаза, только когда музыка стихла. Николай очаровательно улыбнулся:

– Вы держались весьма достойно, но думаю, что мазурку мы можем пропустить.

Девушка благодарно кивнула.

– Не хотите ли выйти из зала? Туда, где больше воздуха. После благословения нашего союза самой императрицей, думаю, даже строгие моралисты не будут против такого развития событий.

Полина не сразу поняла при чем тут моралисты, а догадавшись, густо покраснела, но все же последовала за Николаем. Вдвоем они поднялись по лестнице в одну из гостиных, после чего Николай запер дверь изнутри, проверил окна и задернул портьеры. И только после этого повернулся к Полине:

– Дражайшая Полина Ивановна, не сочтите за грубость, но я вынужден требовать, чтобы впредь вы никогда и ни от кого не принимали подобных предложений.

– Помилуйте, о чем вы говорите?