Духовный лик Польши. Католики и католичество

Вот Вы — епископ, патриарх Константинопольский — епископ, Московский — епископ, и т. д., и все вы равны в сущности. А папа — превыше всех и всего. Даже Христос будто отступает в тень.

— Но вот Антихрист придёт: нужно сплачиваться.

— А папа сам ведёт к Антихристу, — сказал он в ответ. В Апокалипсисе написано, что появится зверь с семью головами и десятью рогами (13,1). Толковники говорят, что это относиться к папе. Так учат и наши греческие и английские толковники.

И всё это сказано было с горячим и искренним убеждением, так что я почувствовал, что спорить бесполезно. Да и нужно ли? Кто знает, при такой власти единоличной и «непогрешимой» в одно несчастное время придёт такой лукавец, который сделается папой, а после поведёт Церковь латинскую, куда угодно: ему же всё послушно! Ему же «непогрешимость» присвоена!

Вот уже тогда сбудется опасение святого папы Григория Двоеслова, что если «вселенский епископ впадёт в ересь, то с ним пала бы и вся Церковь» (Lib. V, Ер. 18 к св. Иоанну Постнику, ср. Lib. V, Ер. 43 к патриархам). Это именно о папстве сказано.

Конечно, католики, услышав такое сближение, улыбнутся снисходительно или раздражатся. Но напрасно.

«Антихрист назовёт себя богом… О! Я говорю смело, что кто назовёт себя епископом вселенским… тот предтеча Антихриста» (Lib. VII, Ер. 13 к имп. Виз. Маврикию) (quisquis te universalem sacerdotem vocat, vel vocari desiderat in elatione suaAntichristumpraecurrit). (Эта фраза выпускается католическими «историками», ибо уж этого «пожелания» у пап отнять никак нельзя.) Когда я прочитал это место католику, то он думал, что так пишут русские епископы. «Увы!» — сказал я ему, — «так пишет папа, да ещё и святой».

И ныне я ему снова это место прочитал, и он… ясно смущается: очень уж определённо сказано и страшно. Но потом глушит мысль свою. Поэтому не особенно-то смешно указание на Антихриста… Но послушаем дальше батюшку.

— А как же вот ваши греческие митрополиты написали окружное послание всем Церквам мира («……..? ………? ……..? …………….? …..? '……..? ……..?..? ……?». 1920), где подписались и теперешний наместник митрополит Кесарийский Николай, и ещё десять греческих митрополитов, и почивший наместник патриарха Дорофей, митрополит Прусский? Вы читали эту энциклику? Ведь там говориться о желании объединиться даже с англиканами?! Да и Вы сами (раньше, в беседе) хвалили архиепископа Гибралтарского, англиканского вероисповедания, карточку которого показывали мне?

Послание он, кажется, не читал, как и я ещё не удосужился вот, хотя оно лежит при мне. Я обещал ему снести его. Но об англиканах [он] сказал следующее:

— Англикане признают, что наше православие — есть подлинное христианское учение. Они и в вере согласны с нами; и крещение через погружение признают; и хлеб квасный в Евхаристии и под двумя видами.

И они — хорошие, искренние люди. А католики и filioque придумали, и обливают вместо крещения (хотя Господь совершенно ясно сказал: ……….? — крещая, погружая. Мф. 28,19); и на пресном хлебе совершают таинство Евхаристии, и под одним видом причащают. И хитрые: устроили здесь церковь, в которой всё по греческому обряду — и служба, и одежда, и обряды. Всё это — чтобы привлечь к себе хитростью.

Я подумал: «Ещё рано учёные поспешили сдать в архив догматические, а особенно обрядовые разности. Ещё постоят за них очень многие».

— Но ведь вы их называете фанатиками, а они — вас. Кто же прав?

— Нам приходится уже отвечать на их дела. Смотрите: у нас нет прозелитизма почти вообще, а они в Константинополе везде ведут пропаганду в школах, в монастырях, в орденах своих. Мы же вынуждены лишь защищаться. И невольно они заставляют и нас быть фанатичными в ответ.

И я в душе понял правду его слов. Я и сам недавно говорил и о. Тышкевичу, и офицеру Масленникову, что если бы католики стали пропагандировать в России, они и во мне нажили бы врага, да ещё и энергичного врага. Какой бы вопль подняли латиняне, если бы мы повели подобную пропаганду православия в Риме, их столице?! О-о!

Таков был приблизительно разговор. Страшно жаль, что я мало понимал по-гречески; так интересно было слушать дорогого батюшку. И, конечно, он гораздо лучше выражался, чем я писал здесь: у него соединялась твёрдость веры со смиренной простотой духа и внутренней деликатностью. У меня в записках вышло гораздо грубее.

Простившись с ним, я направился покупать себе бумаги для продолжения записок о католичестве.

… Вспомнил одну подробность. Разговорились про кого-то. Я говорю:

— Хороший он (……).

А батюшка меня поправил: «Не ……, - а только ….?. Ибо …… (благий) только один Бог. «Никтоже благ (……) токмо един Бог», — сказал Спаситель юноше. А человека можно назвать только хорошим — «….?».

Я порадовался такой поправке: вот строгость понятий; истина сознательна и отчётлива. А католики направо и налево раздают эпитеты: хороший, добрый, благой. У них и Бог — «lebon Dieu», и человек- «bon», и «ладно» — «bon».

Не говорю уже о том, что щедрость необычайная, как и вообще в интеллигентном, галантнейшем обществе: тот хороший, этот ещё лучше, да и я…