Дурацкий кораблик

Наконец, послышались команды лечь в дрейф, отдать якоря и паруса долой. Пора нам. Поддеваю кортиком подпиленные доски, отдираю их по одной. Ничего так лючок получился. Теперь вервку туда. Первым вылез мрачный, полный плохих предчувствий Черныш. Помешан парень на конспирации. Потому лупили меня тогда! Я аж сам поверил, что смерть пришла. Мне только и надо-то было Била Конягу обложить. Парни просто подождали, пока меня чуть не убьют, а потом жестоко покарали за содеянное. Простенькая операция, по мнению Черныша. Вс получилось ну очень убедительно и полезно. Только для Захарушкиного здоровья не очень, но это подразумевалось с самого начала.

Потому и вылезают парни в самый последний момент, чтоб нас сдать не успели. Это мы правильно, как оказалось. Пацанята готовы ближнего своего не только сдать, пополам перегрызть. Боятся нас и ненавидят. У нас команда, стоим друг за друга спина к спине и безжалостно пресекаем вс, что сочтм враждебным. А они даже ходят бочком, спинами к борту.

Ну и пусть в трюме сидят, гадают, куда это наша банда собралась, и что из этого получится. А у нас дела. Первая пятрка в комплекте, пошли, ребята. Оставшиеся пока за порядком в трюме проследят.

Осторожно выходим из такелажки. Деды на фасаре расставлены.

Боцман нас немного разочаровал. К нашей затее из своей команды он привлк только треть, другую треть назвал мутной, а остальных бздунами или того похуже. Приходится таиться на свом, блин, корабле. Тихим свистом привлекаю внимание дяди Яши. Тот, глянув в мою сторону, смачно сплюнул за борт.

Плохой знак. Значит, он считает, что на конвойном шлюпе решили упереться в инструкцию. По правилам шлюпу надлежит стать от нас на расстоянии убойного залпа их пушек, в два прима высадить на каторжник конвоиров и, только убедившись, что вс под контролем, заниматься загрузкой продуктов. Нет бы, вс упростить и ускорить – встать с нами борт в борт. Мы б их скопом слепили, а так канителься с ними по частям.

Вылезаем на бушприт и по одному рыбкой в море плюх. Гребм под самым бортом к корме. Я первый, потому что самый лгкий. Мне сначала беседку на рыме развязывать, потом лезть с вервкой до дырки сортира.

Уф! То ещ занятие этот промышленный альпинизм. Залезть – меньше, чем полбеды. Сначала, обвязавшись и раскорячившись, удержаться, пока по вервке поднимется Плюшевый. Зуба мы поднимаем вдвом, Клыка втром, последний у нас Черныш – самый тяжлый, наверно потому, что самый умный. Тесновато впятером в гальюне, быстрей бы наружу. Но надо терпеть, дядя Изя же терпит.

Судовой плотник Израэль Хэндс давеча категорически закрыл доступ в сортир, заявив, что не ручается за прочность досок и здоровье посетителей. Затеял ремонт, натащил к дверям заведения деревяшек. Только не клеится у него что-то, возится долго. У самых дверей. Его самого припрло как раз, когда конвоиры прибыли, Кэпу доложились и по постам разбрелись. Думает, чего куда-то тащиться, когда офицерский гальюн под носом? Один-то раз можно, чай не провалится. Открывает дверь, а там мы.

– А, это вы, ребятки?! Чего вам, вервок? Ну, забирайте и бегите убивать, только сильно не шалите, – ласков наш дядя Изя.

Подходим к кап-каюте. Из-за дверей слышен голос капитана:

– Перестаньте брюзжать, Дасти. Осталось немного подождать. Скоро шлюпки отвезут нас в город.

– Угу, скоро. Пока вся команда шлюпа не нагуляется на берегу.

– Что Вы как старик, ей Богу! Нас ждт целая ночь развлечений!

Ага, и не одна. Заходим внутрь радушно улыбаясь. Блин, Джима с Боу не хватает, носит их где-то. Остальные сидели за столом. Дасти и штурман спиной к входу, Кэп с обратной стороны стола рожей к нам. Кэп отчего-то нам не обрадовался, расстроился даже. Ну, понятно, у переборки пирамида с мушкетами, тут мы пришли, а ему хоть жопой стреляй.

– Кэп, Вы разве по мне не скучали? А я вот очень соскучился, – куражусь над клиентом. Однако довольно лирики. Плюшевый без предисловий врезал Дасти коленом в печень, а Черныш с размаху врубил двумя руками по загривку так, что Дасти воткнулся благородной мордой в стол.

Из-под штурмана Зуб выбил стул, а Клык коленом в спину скорректировал падение. Переносицей в ребро столешницы – любит Клык классику.

Вс это побудило Кэпа к действию – начал что-то в столе правой рукой нашаривать. В не-то мой кортик и прилетел, в плечо воткнулся. А он зараза упорная не унялся, левой начал в столе шарить. Запрыгиваю задницей на стол и с разворота ему двумя ногами по раненному плечу. Вот так-то лучше. Задохнувшись от боли, мразь валится с кресла, раззявив пасть в беззвучном крике. Так, что там в столе? Ухты!

Золотишко и пистолет. Вряд ли он собирался от нас откупаться, наверно убить хотел.

– Так ты, сука, хотел меня убить?! – шиплю ему в рожу и бью рукоятью пистолета по раненной руке.

– О-о-о, умоляю, не надо. Деньги в тайнике вон за той панелью. Там много. Берите и бегите, может быть, вам удастся удрать, – скулит Кэп.

– За деньги спасибо, только мы не можем оставить Вас в таком состоянии. Вы были так добры ко мне, – говорю ему, снимая с него камзол. – Парни, хорош, забьте же.