Дурное предчувствие

Всегда был неподалеку, чтобы видеть меня, обычно в нескольких футах. Он все еще тренировал мужчин на поле и приказал Майклу и остальным пажам без всяких чертежей построить небольшую пристройку рядом с конюшнями, где я могла бы заниматься вышиванием в поле его зрения. Там было даже место для огня. Я никогда не пропускала встреч двора и, даже когда Бранфорд разговаривал с отцом Такером, всегда оставалась внутри часовни, где он мог меня видеть, пока они с отцом тихо разговаривали у алтаря.

Это должно было сводить меня с ума – быть так близко к Бранфорду все время, но нет.

Это удивляло меня.

Суннива ругала его за то, что он постоянно нависает надо мной. Хотя Бранфорд уважал свою приемную мать, он принял роль короля с полной серьезностью и, в итоге, сказал ей, чтобы больше она этого не упоминала, ибо своего мнения он не изменит. Позже, когда Бранфорд разговаривал с Парнеллом и Идой, я прошептала Сунниве на ухо, что ей не стоило волноваться, так как мне не была в тягость близость Бранфорда.

И по ночам он был со мной.

Что тоже меня удивляло.

Я думала, что его желание моего тела уменьшится, ведь внутри меня уже рос его ребенок. Да и тело мое изменилось, мне казалось, что ему будет неприятно на него смотреть, но он продолжал настаивать, что я становилась все прекраснее. Он проводил неимоверно много времени трогая мой растущий живот, попу и груди.

Мои груди определенно нравились ему больше всего, он находил любую возможность прикоснуться к ним. Когда я не была беременна, Бранфорд заводил меня куда-нибудь, дабы соблазнить под предлогом зачатия ребенка. Сейчас у него не было такой причины, но он иногда выпрашивал и выстанывал возможность забраться мне под платье, чтобы поцеловать и потрогать мои груди.

Это сводило с ума.

И было прекрасно.

Я отложила одеяло, которое Суннива учила меня вышивать. Края наконец были закончены. Выглядело не так хорошо, как у нее, но я все равно гордилась. Встав и потянувшись, я переступила с ноги на ногу. Меня поражало, как затекали мои ноги от простого сидения! Я посмотрела на камин и, увидев там лишь угли, решила подбросить дров. Когда начала поднимать полено, почувствовала руку Бранфорда на моей.

— Я сделаю это, — сказал он.

Я посмотрела на него и улыбнулась.

— Мне казалось, это я должна прислуживать тебе, — подразнила я.

Муж поцеловал меня в нос и положил руки мне на живот.

— Ты служишь мне самым важным образом, — сказал он, и от его слов у меня покраснели щеки.

Пока Бранфорд восстанавливал огонь, я сложила маленькое одеяльце в колыбель, подаренную нам лордом и леди Сойер. Она закачалась, когда я задела ее ногой, и пару раз ударилась о стену, прежде чем я выровняла ее рукой. Я потянулась назад, пытаясь отодвинуть ее от стены, но потеряла равновесие и столкнула стол позади меня. Все, что на нем стояло, разлетелось по полу.

— Александра!

Бранфорд бросился поймать меня, но я уже не падала.

— Я в порядке, — заверила я его.

— Дай мне это сделать, — сказал Бранфорд и начал поднимать вещи с пола.

— Я все еще могу сама! — я не смогла сдержать хихиканье, так как не могла видеть пол из-за своего выпирающего живота, а значит не могла и поднять упавшие вещи.

Бранфорд встал, схватит меня за бедра и поднял. Это далось ему не так легко, как раньше, когда мой живот не был таким большим. Он посадил меня на край кровати и обхватил руками лицо. Он гладил большими пальцами мои щеки, пока на его губах играла улыбка.

— Ты хотя бы улыбаешься сегодня, — сказал он. — Когда ты так расстроилась из-за чашки сидра вчера вечером, я не знал, что и делать.

Я покраснела, так как и сама не знала. Я просто опрокинула чашку Бранфорда, а затем не могла перестать плакать из-за этого. В конце концов, он послал за Суннивой, но я уснула раньше, чем она пришла. Я снова попыталась дотянуться до вещей на полу, но Бранфорд остановил меня.

— Позволь мне, — снова сказал Бранфорд. Он чмокнул меня в губы и наклонился рядом с кроватью, чтобы поднять все обратно на стол. Там была моя копия Священного Писания, гребень, что я носила в волосах вчера, пустая чашка и чаша, сделанная моей матерью. Бранфорд положил все это обратно на стол, кроме чашки, которую он отнес в утреннюю комнату, чтобы кухонная прислуга забрала ее позже.

Я вздохнула и покачала головой, а потом разложила вещи по столу.

— Ох, нет, — сказала я, подняв чашу. Маленький кусочек дерева отсутствовал на дне. Я слезла с кровати и провела руками по полу, пока не нашла отвалившийся кусочек. Потом перевернула чашу в руках и приложила его туда, откуда он отвалился.

Когда я перевернула ее, чтобы посмотреть на дно, то увидела нечто странное. Казалось, в дне есть какая-то пустота, не там, где был кусочек, а глубже в основании чаши. Я наклонила ее, чтобы лучше рассмотреть. Там и правда было небольшое пространство в самой чаше, достаточно большое, чтобы просунуть туда два пальца. При дальнейшем рассмотрении отлетевшего кусочка я поняла, что он не отломался, а просто встает на свое место.