Дурочка (Ожидание гусеницы)

– Почти, – уклончиво ответил Крылов, потом подумал и уточнил: – Она тактично не упомянула про аборт с отягчающими последствиями.

– Эта женщина реально потом жила с Лукрецией как домработница и няня?

– Все верно.

– Няня чужого ребенка, прислуга… – Лепетов задумался, потом решительно покачал головой. – Нет, это лишнее, а остальное – отменный сюжет, – он, кряхтя, сел. – Генерал КГБ заводит шашни с молодой женщиной-историком, которая собирает для него в архиве нужные статьи…

– В библиотеке, – уточнил Крылов.

– Ну, пусть в библиотеке. Она весьма привлекательна, генерал очарован, проявляет настойчивый интерес…

– Он почти в два раза старше, – опять внедрился Крылов.

– Он офицер и бабник! – воскликнул Лепетов. – Конечно, женщина влюбляется. Бросает своего мужа – чиновника какого-то министерства, уходит жить на съемное жилье.

– Насколько я помню, это муж ушел от нее еще до генерала, – уточнил Крылов. У них была большая разница в возрасте…

– С генералом тоже была разница лет в двадцать. Любительница мужчин в возрасте – это важно. А с мужем все-таки для романа будет лучше, если она изменила. Итак. Генерал устраивает ее на работу в представительство американской авиакомпании. Новая жизнь – она летает в разные страны, в том числе и в Америку стюардессой.

– Сопровождающей групп советских делегаций, – поправляет Крылов, встает и дальнейшую стратегию сюжета уточняет, прохаживаясь по кабинету. – На стюардессу нужно учиться и потом еще зависеть от графиков полетов. А сопровождающих тогда назначали по рекомендации сверху.

– Ладно, сопровождающей. И вот она летает, летает в разные страны…

– Дались тебе эти разные страны. В основном она летала в Америку. Генерал Кул сильно привязал ее к себе и мог использовать как курьера для связи с ЦРУ.

– Это рано еще, это выяснится в конце!.. Пока она летает, себе и генералу в удовольствие, и тут появляется… кто появляется?

– Секретарь горкома партии с докладной начальству, – продолжил Крылов.

– Отлично! Звучит гр-р-ромогласно, как «кар-р-рдинал Р-р-ришелье». Итак, нашего генерала обвиняют в использовании служебного положения в личных целях…

– В «принуждении молодой женщины к сожительству», между прочим, как записано в проколе заседания.

– Да-да, – кивнул Лепетов, – генерал нервничает, истерит… Еще были злодеи, препятствующие их счастью?

– Руководитель главного офиса “Пан Американ” доложил, что его служащая сожительствует с местным генералом КГБ, который давит на него. Всплыла нигде в документах не зафиксированная поездка парочки на Канары. Женщину взяли в разработку. На «доверительных» беседах она рассказывает о своих встречах в Америке. Ей дают понять, что она была для генерала всего лишь необходимым рабочим материалом. Женщина не верит, стойко выдерживает все беседы, но, будучи потом уволенной из компании и потеряв связь с возлюбленным, решает избавиться от ребенка.

– Па-па-па-пам! – подвел итог Лепетов. – Остались нюансы. Быт, любовные сцены, ее встречи за границей, устная передача каких-то слов, а это, оказывается, были коды и информация, беседы-допросы и в конце – попытка самоубийства у женщины…

– Откуда ты знаешь? – напрягся Крылов.

– Я не знаю, – удивился Лепетов. – Я так логично закончил. Или – убить?.. Пусть умрет в конце под поездом.

Проигранное пари

Прошел месяц. В тот день шел дождь. Октябрь медленно смывал цветные декорации, обещая затяжную осень. Во двор на Краснопрудной въехала дорогая иномарка, из нее вышла стройная женщина в строгом облегающем костюме и раскрыла зонтик у задней дверцы. Вышла другая женщина, выше первой, так что зонт водителю пришлось поднять вверх до почти выпрямленной руки. Филолог Гвидон, стоя у окна своего кабинета, наблюдал, как женщины обходят лужи и пытался рассмотреть ту, что под зонтом – к десяти утра в издательстве ждали автора мемуаров о шпионах.

Бесстрастная Эвита открыла входную дверь. Лепетов придирчиво осмотрел напоследок в зеркале свой костюм и галстук, вышел из кабинета и…

– Аглая Смирновская, – юное создание на голову выше его протянуло руку в тонкой перчатке.

– Очень приятно… – машинально взял ее ладошку Лепетов и слегка потряс. – А вы, извините… – он быстро пробежал глазами по старинному – до щиколоток – платью под длинной накидкой с капюшоном и прорезями для рук.

– Мы договорились о встрече. По поводу мемуаров, – уточнила девушка. – Лукреция – это мой псевдоним.

Она с царственной небрежностью сбросила накидку своей спутнице, та передала Эвите. Девушка повернулась, осматриваясь. Эвита увидела косу и расширила глаза в затаенном восхищении.

– Не может быть… – неуверенно усмехнулся Лепетов, – это исключено… Как же так? Извините, мне нужно срочно позвонить. Эвита, проводи дам в мой кабинет и пригласи Гвидона. А вы?.. – он растерянно посмотрел на стильную женщину рядом.

– Таисия Федоровна, – кивнула та, не пряча насмешки в глазах. – Консультант Лукреции. Историк по образованию и в некотором роде героиня ее шпионских дневников.

– Лукреции, которая… Ну да, – кивнул Лепетов, пятясь. – Я на минутку…