Дурочка (Ожидание гусеницы)

В столовую вошла Аглая, подняла журнал, равнодушно мазнула взглядом по своему изображению и спросила: – Что вы решили? Чек или контракт?

Шок

Наша Таша увидела фотографии голой Аглаи в октябрьском номере эротического мужского журнала.

– Это был настоящий шок. Минут пять, не меньше, я не могла вздохнуть! – сообщила она при встрече полковнику Крылову. – Как будто меня держали головой в бочке с водой!

Крылов обратил внимание на странные ассоциации Ладовой и поинтересовался, умеет ли она плавать. Ладова возмущенно заметила, что ныряет с аквалангом с шестнадцати лет. Крэзи-бой уточнил – не нырять с аквалангом, а именно плавать, поскольку кошмары с утоплением в бочке или в раковине общественного туалета свойственны людям, не умеющим плавать, либо тем, которые топили подобным образом других. Ладова тихим проникновенным матом сказала, что она думает о Крылове и его намеках.

Так, беззлобно переругиваясь, они сидели в кафе уже полчаса – Ладова после увиденных в журнале фотографий настояла на встрече «однополчан». Она всерьез озаботилась душевным здоровьем Смирновской и ее угрозами написать мемуары. Пыталась пожаловать в гости, но обнаружила амбарный замок на воротах Лукреции. На все попытки поговорить по телефону та отвечала брошенной трубкой. Кое-как через Крылова, на звонки которого Смирновская реагировала, удалось договориться о встрече бывших друзей. Полковник Ладова надеялась отговорить Лукрецию от писательского творчества и посоветовать хорошее место для лечения нервов.

Бакенщик прийти отказался, сославшись на плохое самочувствие – был понедельник. Санитар приехал первым и наблюдал издалека у бара. Как и парочка полковников, устроившихся за заказанным столиком, он был удивлен, когда Смирновская появилась в сопровождении лейтенанта Ракова. Дождался, когда они усядутся, подошел с неохотой, придумывая на ходу отговорку. Но когда увидел осунувшееся лицо Лакрицы и лихорадочный блеск ее глаз, быстро сел рядом и пожал безвольную холодную ладонь.

Все пятеро молчали, пока официантка выгружала на стол заказ Крылова – кофе, коньяк, нарезанный лимон и чашку горячего шоколада.

– Спасибо, – кивнула Лукреция Крылову, подвинув к себе шоколад.

– А мне, пожалуйста, бутерброды с семгой и салат столичный, – задержал официантку Раков.

Наша Таша застыла почти на минуту, глядя на него расширенными глазами.

– Выныривай уже! – толкнул ее локтем Крылов и подмигнул Лукреции.

Лейтенант смотрел перед собой, никого не цепляя даже краешком взгляда, и потихоньку краснел скулами.

– Я тут случайно увидел фотографию в журнале, вы шикарная парочка, – сказал Санитар и положил перед Раковым на стол «Огонек» со свадебной фотографией с подписью «Свадьбы сентября».

– У меня на эту тему меня есть кое-что поинтересней, – Наша Таша раскрыла свой журнал и подвинула его Лукреции.

Смирновская безучастно осмотрела фотографии. Сначала в мужском журнале – голая дочь в круге уложенного на полу платья, с обмотанной вокруг головы косой. Потом из ЗАГСа, где Лайка уже одета, с фатой, наручниками и металлической розой в руке. Лукреция провела пальцем по фотографии – погладила розу.

– Думаю, снимки в «Огонек» скинул фотограф из ЗАГСа, – кивнула она.

– Не позвать меня на свадьбу! – не выдержала ее спокойствия Ладова. – Я крестная мать Лайки! Почему она голая в этом …ом журнале?! Как ты могла разрешить напечатать подобное? Лакрица, тебе нужна помощь психиатра, поверь мне.

– Я не разрешала, – скривилась Смирновская. – Не ори. Сама обалдела, когда Туся привезла из своего почтового ящика мужской журнал с издевательским предложением остальные девять экземпляров забрать лично. После допроса с пристрастием кое-что прояснилось, хотя толком я так и не поняла, какими неисповедимыми путями моя дочь забрела в модельное агентство и поимела это платье…

Смирновская перевернула страницу назад, пристально осмотрела присевшую в металлическом круге на полу голую Аглаю и кивнула:

– В общем, по этим фотографиям ясно, каким именно образом она его поимела. Вместе с журналом Тусе пришло заказное письмо с чеком, а она вынимает почту раз в два месяца, поэтому…

Смирновская надолго задумалась.

– Я ничего не понял, – сознался Крылов. – Ты разрешала снимать свою дочь голой, или нет?

– Лакрица, умоляю, сходи со мной к психиатру! – простонала Ладова.

– Не разрешала я ничего… – очнулась Лукреция. – У меня ощущение совершенной сделки – фотографии в мужском журнале напечатали как оплату за свадебный наряд, поскольку не получили денег, а к чеку прилагался вариант договора. Я, как всегда, обо всем узнала последней.

– Извините, – внедрился Раков, – но юридически агентство «Эксклюзив» не имело право…

– А ты заткнись, иначе я за себя не ручаюсь! – перебила его Ладова и стукнула по столу кулаком.

– Уж как-нибудь поручись, он теперь мой зять, – устало заметила Смирновская.

– Какого черта ты его сюда притащила? – Ладову трясло.

– Думаю, самое время выпить! – накрыл их голоса басом Крылов и разлил коньяк.