Душа акулы

Ещё одна опасность подстерегала меня, когда мы начали грести. Я допустил ошибку, свесив руку за борт каноэ, и поплатился за это длинным красным порезом.

– Ай, чёрт!

– Тут повсюду осока, придурок, держи руки при себе, – сказала Элла.

– Так точно, начальница, – отчеканила Шари. – Нельзя ли в следующий раз заранее предупреждать, чтобы мы не поранились?

– Вы все такие рохли! – Элла превратилась в длинную жёлто-коричневую змею и скользнула в воду. Её не волновало, что перед этим нам на пути попалось штук пять аллигаторов.

Следующую травму мне причинило наше каноэ. Нам пришлось перетаскивать его через сухой пригорок, Шари нечаянно наступила на что-то скользкое и, вскрикнув, отшатнулась. Мокрое каноэ выскользнуло у нас из рук и угодило мне по ноге.

– Ой, прости, пожалуйста, я не хотела! – перепугалась Шари. – Наложить тебе повязку?

– Не надо, – выдавил я, потирая палец на ноге.

Элла, безмолвно злорадствуя, с бесстрастной змеиной мордой наблюдала, как я скрючился в три погибели. Она – вот жалость! – не могла помочь нам тащить каноэ, потому что сейчас у неё не было рук.

По сравнению с тем, что, наверное, переживал сейчас неизвестный заблудившийся оборотень, мой палец – сущий пустяк. Может, незнакомец уже мёртв? Или мы всё-таки сумеем его найти? Но если все попытки поисковых отрядов оборотней и рейнджеров отыскать его до сих пор не увенчались успехом – какие шансы у нас, четверых подростков? Правда, Караг хорошо владеет мысленным общением – его пронзительный зов наверняка далеко слышно:

– Есть здесь кто-нибудь? Если ты заблудился, мы можем тебе помочь!

Мы напряжённо прислушивались, пытаясь уловить хоть какие-то признаки жизни. Ответа не было. Может, мы ещё не добрались до нужного места.

Когда начало темнеть, нас обнаружили десятки тысяч москитов и с восторгом слетелись к нам. Хорошо, что Джек Кристалл посоветовал нам одежду с длинным рукавом – зато все набросились на моё лицо: видимо, антикомариное средство смыло по том.

– Я вот думаю: мы сможем узнать этого попавшего в беду оборотня, если найдём его, а он, например, без сознания или ранен? – пробурчал Караг, разглядывая красногрудую ящерицу, сидящую на суку. – Мы ведь даже не знаем, в каком он обличье. «Все пантеры в опасности» ещё не означает, что это хищная кошка. Может, это кто-то совсем другой.

– Верно, – кивнул я, потирая палец, который всё ещё болел, и прихлопнул москита. – Что, решил сдаться?

– Нет, а ты? – Мальчик-пума пристально смотрел на меня.

– Ни за что. – Надо напомнить этой кошке, кто я такой. – Тигровые акулы никогда не сдаются!

Я запоздало сообразил, как пафосно это прозвучало, но слово не воробей: вылетит – не поймаешь. Впредь лучше помалкивать. Я стал морально готовиться к первой в своей жизни ночёвке под открытым небом.

Вечерний звонок директору мы предоставили Элле – она заверила Джека Кристалла, что у нас всё в полном порядке. В общем-то, так оно и было, только вот настроение не особо.

Шари оказалась права: её палка нам пригодилась. Мы устроились на ночлег на маленьком островке и, насадив на неё маршмеллоу, жарили их на костре. Поужинав консервированными спагетти болоньезе, мы немного повеселели.

Но лишь до тех пор, пока не взглянули на небо.

– О-о, это не к добру, – сказал я, увидев иссиня-чёрные тучи, надвигающиеся на нас. – Будет гроза, да?

Ответ я прочёл на подавленных лицах Эллы, Шари и Карага.

Кажется, моя первая ночёвка под открытым небом будет суровой.

Куча новых знакомых

Спотыкаясь на крошечном островке, мы тщетно пытались соединить палаточные жерди и натянуть тент, бьющийся на ветру, выкрикивали друг другу указания, но не могли разобрать ни слова.

Каким-то чудом нам всё же удалось поставить палатку, и мы вчетвером забрались внутрь, слушая, как стучит дождь по тонкому брезенту. Сверкнула молния.

– Говорила ли я, как ненавижу грозу и… – начала Шари. Окончание фразы заглушил раскат грома.

Я не испытывал ненависти к грозе. Напротив – мне всегда нравилось ощущать на коже дождь, как и вообще воду в любом виде. А сейчас из-за этого ливня Шари сидела так близко ко мне, что мы почти касались друг друга. Зато Карагу сырость была явно не по нутру.

– Почему нам не дали две палатки? – возмущалась Элла, которая сейчас была в человеческом обличье. – Здесь кошкой воняет. Я буду спать снаружи! – Она вылезла из палатки, и немного погодя в щель просунулась её рука, уже успевшая приобрести питонью расцветку, и забросила внутрь одежду, горсть украшений и отвратительное ожерелье. Шари схватила бусы и швырнула их в сторону болота:

– Ой, прости, из рук выскользнули.

Я усмехнулся и поспешно застегнул молнию, чтобы в палатку не залетели комары.

– Она всегда такая? – поинтересовался Караг.

– Да! – сказала Шари, запихнув вещи Эллы в её рюкзак. – Не обращай внимания.

– Как же не обращать – при таких-то упрёках, – проворчал Караг и на четвереньках пополз к выходу. – Пойду спать под перевёрнутым каноэ. Рядом с провиантом ещё есть место.

Теперь мы остались вдвоём.