Душа без признаков жизни

— Андриан обманул меня и обокрал. У меня с ним свои счеты, так что помогу тебе. Расскажу правду, а взамен… м-м-м, не знаю… Дашь развести тебя на долгое свидание с продолжением в моей постели, — без каких-либо церемоний пояснил Стас, нагло подмигивая. — Ладно, шучу... Просто хочу помочь. Такой вот я человек. С громадным количеством свободного времени и ранимым, добрым сердцем.

— Хорошо, — коротко выпалила Марлин, — встретимся завтра.

— Так вот легко?

Он прям уговаривать меня собирался?

Марлин пожала плечами и продиктовала Стасу номер телефона.

***

— А ты мне нравишься, детка, — обронил Стас, откидываясь в кресле. — Я такие страсти рассказываю о твоем парне, а ты прям — вселенское спокойствие.

Голос у Стаса был подобен джазовой музыке: глубокий и гипнотический. Льется обворожительной, сладкой мелодией и ныряет в уши Марлин с откровенным призывом, как, по-видимому, и еще десяткам наивных дурочек, что на эту игру ведутся. Стас явился в черных джинсах и кожаной куртке, точно байкер. Марлин нравился его стиль, хотя ресторан не место для таких нарядов. Она пришла в аметистовом приталенном платье, и теперь то и дело ёрзала, чувствуя, как нечто колет между лопатками, настойчиво впивается в кожу зубами. Этикетка? Марлин не могла вспомнить, срезала ли ярлык за воротником.

— Я давно догадывалась, что с ним что-то нет так. Но… не настолько же…

Марлин опустила подбородок и принялась комкать красные салфетки, иногда водя плечами в стороны: надеялась, что этикетка перестанет настойчиво домогаться. Их на иглы теперь насаживают?

Стас забрал ее из дома и привез в бар-ресторан неподалеку от центра города. Здесь подавали блюда итальянской и японской кухни. Завывал танцпол. В интерьере использовались теплые янтарные и кофейные тона, а в стенах были встроены бурлящие аквариумы, которые создавали ощущение пребывания на дне океана.

Они устроились в тихом уголке с приглушенным светом.

В течение часа Стас с нескрываемым гневом рассказывал, как Андриан украл у него огромную сумму, разбил дорогой автомобиль и подставил перед бизнес-партнерами. Затем решил полностью добить Марлин и заявил, что Андриан не только вор, но и сутенер. Намекнул, что тот, возможно, хотел сделать ее одной из своих работниц. Марлин не поверила, однако поникла сильнее.

— Над ним всегда имело власть лишь одно — животный инстинкт, — проговорил Стас и подозвал официанта. Минут пять возмущался, что ему принесли пресные блюда и потребовал острый соус.

— Острое любишь? — с опечаленным, потухшим взглядом полюбопытствовала Марлин, пока ковырялась палочками в тарелке роллов, вдыхая запах креветок и имбиря. Старалась не опираться о спинку кресла, чтобы не провоцировать войну с колючей этикеткой.

— Да, остальное за еду не считаю.

Ответ развеселил Марлин, и Стас с интересом уставился.

— Ты знаешь что-то веселое на эту тему?

— Нет, просто по тому, как и что человек ест, можно определить каков он в постели. Вот и задумалась, — рассмеялась Марлин и отвернулась, увидев, как округлились глаза парня.

И к чему ляпнула эту информацию? Идиотка.

— Андриан, насколько я помню, гурман еще тот, и готовил всегда божественно. Теперь понятно, почему бабы от него без ума, — раздраженно фыркнул Стас.

Марлин помрачнела и отодвинула тарелку в сторону.

— Спасибо за правду, но мне пора.

После этих слов она поднялась с места, но парень тоже подскочил и схватил за локоть, притягивая обратно. Так крепко сжал ее кожу, что Марлин чуть не вскрикнула. Ногти как росомаха вонзил!

— Стой, — выпалил он, и Марлин захлестнуло плотной волной мужского голоса. — Неужели со мной настолько отстойно? Еще даже вино не принесли. И ты мне обязана! Так может, составишь полноценную компанию на вечер? Я ей помочь пытаюсь, а она бросает меня сидеть одного, как придурка. Умничка какая.

Марлин замешкалась. Немного пораздумав, снова села в бархатное бордовое кресло. В голове промелькнула мысль, что этот парень опасен. Очень опасен.

Официант поднес бутылку белого вина. Стас заполнил один из бокалов и протянул Марлин. Она приняла бокал, почувствовав, как пальцы парня невзначай прошлись по руке: он не упускал ни одну возможность прикоснуться к ней.

Марлин всматривалась в его глаза. Синие, как ягоды можжевельника. Она любит их приятный, горьковатый вкус с густым оттенком хвои. Главное — не перепутать съедобный вид с ядовитым. Со Стасом, похоже, дело обстоит так же. Нужно определить, насколько он ядовит, как можно скорее, пока не отравилась.

Они выпили пару бокалов, и Марлин подумала, что парень стал общаться менее дерзко: искренне интересуется ее жизнью, увлечениями и планами.

Злая этикетка, кажется, проделала в спине кротовую нору. Видя, как Марлин дергает плечами, Стас стал посмеиваться:

— У тебя припадок? — прыснул он вином, которое отдавало привкусом маракуйи и ананаса.

— А, прости, мне надо отойти, — проскулила Марлин и начала подниматься с места, но Стас поднялся первым, подступил к ней, взял за плечи и повернул к себе спиной, достал проклятую этикетку — и при всех откусил злодейку.