Душа без признаков жизни

Затем сел на место, рассматривая надпись.

— Знаю этот бутик, — нараспев сказал парень, пока Марлин краснела, точно лобстер в аквариуме напротив. Кто-то из официанток захихикал, обсуждая выходку Стаса. — Ты до того очарована моим обществом, крошка, что весь вечер терпела колючку на спине?

— Можешь не звать меня крошкой?

Марлин закатила глаза, бултыхая вино в бокале.

— А как тебя называть, крошка? Эта кличка тебе идеально подходит, — съехидничал Стас. — Как ты вообще с Андрианом общаешься? Он же на две головы выше. Ты такая маленькая... Ему можно просто спину выпрямить и не слышать, что за пекинес там внизу тявкает. Точно! Хочешь, буду называть тебя пекинесом?

Марлин обиженно поджала губы и зароптала:

— Нормальная я! Шестьдесят три дюйма. Такой рост у многих! Ты сам на голову ниже Андриана.

Парень расхохотался.

Они то и дело спорили друг с другом, однако ее отношение к Стасу переменилось — теперь он казался безумно интересным парнем. Хоть и чересчур шебутным.

Стас, как склад петард, которые лежат и портятся без дела, а в какой-то момент появляется искорка, и они все разом взрываются.

— Да я просто обожаю мотоциклы, — воскликнул Стас на очередной рассказ Марлин о своих увлечениях.

— У нас много общего.

— Не то слово, вот уж не думал, — согласился Стас. — Как-нибудь вместе погоняем. Или, может, сначала покатаешь меня, м?

Марлин показалось, что под этим вопросом он намекал не на мотоциклы.

— Знаешь... хотела спросить кое-что. Тогда. На аэродроме. Ты сказал, что в небе чувствуешь себя свободным, принадлежащим самому себе. Прости за любопытство, но кому, черт возьми, твоя свобода еще может принадлежать, как не себе?

Вопрос заставил исчезнуть игривую улыбку с его лица. Парень наклонился поближе.

— А разве ты не зависела от своего мужа Феликса, а? Он ведь всё тебе дал. Ты принадлежала ему.

Марлин кинула в него смятой салфеткой.

— Я не вещь! — выпалила она. — Если тебе что-то не нравится, всегда можно уйти. У нас в стране нет рабства!

— Мы все — неофициальные рабы обстоятельств или других людей. Ты бы не смогла от него уйти.

— Вздор, — отрезала Марлин, скрестив руки на груди, и приклеилась спиной к креслу. — Говори за себя.

— Я знаю, о чем говорю, — невесело улыбнулся Стас. — Ладно, извини. Лишнего сказал.

«А ведь я и впрямь не ушла от Феликса… что бы он ни делал. Может Стас и прав», — промелькнула едкая мысль.

— Неужели есть человек, который способен приструнить такого, как ты? — вздыхая, проговорила Марлин. — Ты ведь… невыносимо уверенная в себе личность. В отличие от меня...

Черты на лице Стаса передернулись, и не то чтобы переменились, а отразили внутренний диалог, оставляя слова глубоко в сознании. Он настолько сильно задышал, что кинутая Марлин салфетка, уже мирно лежащая перед его тарелкой, слетела со стола.

— Мой отец так не считает, Мэри. Я заимел клеймо тряпки и неудачника в его глазах, а неудачник вынужден подчиняться и держать при себе свое мнение.

Марлин не ожидала такой откровенности и снова наклонилась к парню.

— Не знаю, кто твой отец. Но он неправ. И я весь вечер восторгаюсь твоим отсутствием комплексов, если честно.

Стас усмехнулся. Затем поднялся на ноги и подал руку, приглашая потанцевать.

— Дрянь какая-то играет, — прорычал он сквозь зубы. После чего исчез, наказав минуту подождать. Вскоре снова вылетел навстречу (в случае Стаса именно «вылетел», ибо походка у парня резвая и пружинистая), в сопровождении когда-то популярной танцевальной песни прошлого столетия.

Марлин никогда не любила танцевать, но он схватил ее за руку и потянул на танцпол.

Вино заиграло в голове. Кожа разгорячилась и покраснела от обильного количества алкоголя, пустившегося по венам. Она поняла, что Стас до того заряжает ее своей энергетикой, как не удавалось никому. Быстрый ритм музыки пульсировал в ушах.

Руки парня гуляли по ее телу, но сейчас это казалось вполне уместным и даже — приятным. Танцевал Стас от широкой души, веселился и выказывал полную беззаботность характера. Марлин забыла о тоске по Андриану.

В какой-то момент Стас обхватил ее бедра и прижал настолько близко, что она захлебнулась воздухом. Сердце взорвалось в груди. Выпавшие из хвоста черные волосы и слегка хмельное дыхание парня — защекотали шею.

Туман в сознании вдруг прояснился. Однако щетина Стаса уже встретилась с губами Марлин, а горячий язык настойчиво проник в ее рот с грубым, но пылким поцелуем.

ГЛАВА 13. Феликс

Если мы считаем себя незначительными – то и

проблемы у нас незначительные. Хуже, если мы

считаем себя великими.

Радханатха Свами, духовный учитель

Мысль о самоубийстве приходила к Феликсу лишь один раз. В девять лет.

Теперь он мало, что помнит о старшем брате Марке — виновнике того грешного желания. Десятки лет миновали… Но некоторые события не получится выбросить из памяти, как сгнивший хлам.