Душа без признаков жизни

И стоит ли? Они делают личностью. Выстраивают вектор, по которому развивается человеческий характер. Жестокие выходки брата сделали Феликса тем, кем он является. Или являлся в прошлой жизни. Будучи судьей… человеком.

Неделю назад — когда вернулся в тело грача — он долго думал над смыслом своей бренной жизни. Первые два дня всё было более чем хорошо. Феликс хотел научиться использовать подаренный Владарисом артефакт и прикладывал максимальные усилия для выполнения поставленной задачи. Он привык все начинания доводить до конца. Но как закончить то, что не желает начаться?

Сколько часов не медитировал — выйти из птичьего тела оказалось чем-то непосильным. Пектораль не поддавался. Феликс даже испугался: не сломан ли он?

Потом решил, что сломаться эта штука уж точно не могла. Проблема в чем-то другом. Возможно, артефакт действует только ночью? Или активируется кровью невинных дев? Или он просто баран, а не птица? Ничего не помогало! Феликс сидел с закрытыми глазами на террасе усадьбы и воображал выход своей души из физического тела. По словам наставника, чтобы пектораль заработал, необходимо абстрагироваться от влияния всех органов чувств: слуха, зрения, вкуса, обоняния, осязания и любых других раздражителей.

«И сколько всего чувств существует? Если их не пять, а тридцать пять? Откуда мне знать точно?!», — осерчал Феликс после очередной попытки.

Всё вокруг кипятило нервы. Он не мог сосредоточиться. Рядом цвиркала рыжая птица, отряхивая перья. Ветер завывал, как пациент психиатрической больницы, а запах тыквенного пирога с патокой, выплывающий из открытого окна кухни, одурял и подстрекал желудок бесноваться в конвульсиях.

Метастазы опухоли, шепчущие о бессмысленности существования на Земле, грозились полностью завладеть мозгом. Он желал одного — вернуться в Обитель. В угодное тело.

Там я был как дракон. Как всемогущий дракон, который умеет летать и дышать огнем, которого все уважают и любят, которому хотят угодить и предоставляют великую честь стать судьей Трибунала… Чтобы это не значило. Более того — меня там ждут!

Зачем я здесь? На кой черт я вернулся? Нужно было убедить наставника, что я хочу избавиться от птичьего тела. Даже если Владарис против, можно было попытаться выпросить помощи у Гламентила. Он ведь не стер нам память!

Все счастливы без меня. Я здесь лишний! Марлин влюблена в Андриана, и нет ничего больнее, чем видеть это… Какой же я идиот!

Феликс порскнул в небо. Сманеврировал к земле. Летел прямо над трассой и вдруг заметил приближающийся грузовик. Тогда его осенило…

Не раздумывая, он кинулся навстречу грузовику.

Двести метров от рокового удара. Феликс начал вспоминать обо всем, что когда-либо любил.Родители. Сто пятьдесят метров.Работа судьей. Сто метров.Марлин. Пятьдесят метров…Мари…

Феликс увидел перед глазами белый капот и взлетел в небо. Сердце билось в груди громовыми раскатами. Адреналин разносился по венам, словно волна при прорыве плотины. Мучительные угрызения совести заставили остановиться. Он не может уйти... После возвращения из иного мира Феликс совсем позабыл о Марлин.

И на кого я ее оставил? На сутенера?! Марлин встречается черт знает с кем и не в курсе этого.

Он оглядел место, где должен был стать гниющим трупом и ринулся обратно в усадьбу.

***

Свечерело. Последний луч солнца скрылся под горизонтом, и плотные сумерки затопили увядающие сады усадьбы. Резко похолодало.

Марлин надела аметистовое платье, белое пальто, высокие сапоги на каблуках, торопливо накрасилась и посматривала на часы. Так девушка наряжалась только на важные встречи (обычно деловые встречи самого Феликса) и свидания.

Неужели Андриан куда-то ее пригласил? Из комы выйти не успел, а уже под юбку к ней лезет. Ублюдок.

К дому подъехал черный автомобиль.

Феликс ужаснулся. Эту машину он уже видел. Машина, на которой Андриана похитили. Марлин встретил Стас Вильфанд: с распростертыми объятьями, что девушку весьма смутило, но она лишь учтиво улыбалась в ответ.

Это сон? Или шутка такая?

Весь вечер Феликс безрезультатно старался попасть внутрь ресторана, куда Стас отвез девушку. Он не знал, что думать, но спустя несколько часов Марлин сама выскочила на улицу в помятых чувствах.