Душа без признаков жизни

— Я, навсегда ныне зовущийся пред Творцом и детьми его — Хальд Ян Крэйн, клянусь посвятить свою жизнь улучшению созданного Отцом мира. Я клянусь, что не поддамся гордыне, но наставлю души на путь истинный. Клянусь соблюдать заповеди Древнего Закона и помогать Отцу нашему в правосудии. Клянусь исполнять волю твою, оберегать детей и братьев своих. Клянусь быть светом во тьме и созидателем в пустоте. Я принимаю твой дар. Поныне я вечен, как вечна вселенная, я орудие твоей силы, живу для высшей цели. И да пробудится твоя энергия во мне…

— Да пробудится твоя жизнь во мне! — поддержала криками толпа.

Большим глотком Хальд осушил грааль.

Малахитовая река забурлила. Зачаток души асура просочился меж оживших вод и слился с Хальдом воедино, знаменуя разрыв связи с Обителью Джамп. Знаменуя свободу. Знаменуя уход в высший мир.

Глэм прикрыл глаза от ярко сиреневой вспышки. Поморщился от запаха дыма и подумал, что Хальд выбрал не самую удачную внешность из прошлых перерождений: хлипкие волосы, глаза крота, тело тростник. Сам Глэм — несколько недель мучил серафима в пирамиде сверхсознания, нудно копаясь в сотне прошлых воплощений, желая подобрать что-нибудь идеальное. Он решил остаться мужчиной, а по большей части перерождался женщиной.

Что-то ноющее и горькое защипало в груди.

Половина Трибунала была против становления Глэма асуром. Хотя его энергетика плескала через край.

Помог Касти. Учитель убедил всех, что Гламентила пора отправлять наверх: создавать новые миры. Материализация — единственное, что Глэму давалось. Но и Касти он разочаровал: вернулся в Обитель наставником.

За Андрианом с Мрита не следил. Зато за двумя сваргами со своей планеты наблюдал часто и всё же понимал: нужно бросать наставничество. Стоит вернуться и заняться тем, что получается куда лучше. Обустройство новых галактик — великий почёт. Только Глэму покидать свой «дом» до колик под сердцем не хотелось.

Проводив взглядом Хальда и Левитана, скрывшихся в портале, Глэм подошел к краю платформы. Разбежался и спрыгнул.

Шелли запищала. Он прижал гидру крепче к груди. Ветер захлестал по лицу. В ушах — свист. Коса белых волос растрепалась.

Высота от верхней платформы древа до земли — два километра. Чтобы не разбиться, прикладываешь огромные энергетические усилия, но мощь гравитации Глэм преодолевает почти играючи.

Память у него может и дрянная, зато сил — хоть на межгалактическую войну.

Он приземлился у входа в висячие сады. Пятки утонули в мягкой траве, покрытой росой. Запах апельсинов и клевера, желтая пыльца и листья — носились в воздухе, манили заглянуть в уютную чащу.

Сады растут пышной копной рядом с древом. Реки проходят их насквозь, создавая бесчисленные разветвления, и впадают в соленый океан. Непроглядно-глубокий. Гламентил любил этот дистрикт больше других. Здесь приятно медитировать.

Раздался всплеск.

Несколько душ нырнули с платформы в воду. Однажды Глэм сам окунался в теплые глубины океана — мягкие и ласковые, будто сапфировый шелк, — надеясь получить ответы от Творца, но в уши скользила тишина.

Легенды гласят, что Творец внимает зову своих детей в океане, омывающем мшистые берега у древа Обители, но за всю жизнь, лишь раз Глэм слышал о том, чтобы Творец реагировал на мольбы.

— Неужели вспомнил, что у тебя есть сын на Мрите? — спросила Лилиджой с лучезарной улыбкой и откинула со лба волнистую синюю прядь.

Когда валькирия повернула голову, у Глэма настырно задергало внизу живота. Она сидела в горячей воде. Обнаженная. В одном из каменных бассейнов с зеркалом напротив.

Портальные зеркала установлены по всей территории садов, с их помощью высшие следят за своими детьми и подопечными.

Благоухающий розами пар исходил от бассейна. Синие волосы распались по плечам валькирии и плавали на поверхности водной глади, пока она внимательно наблюдала за парнем в отражении зеркала.

Ее сын. Стас. Бывший друг Андриана. Когда они встретились, Глэм познакомился с Лили. С того дня он посещал сады как можно чаще.

— Твой Стас похитил любимую Андриана, — заметил Глэм и сел на борт бассейна, пробуя взглядом изящное женское тело, до груди скрытое под водой и пахнущее орхидеями. — Изнасиловать думал.

Может, и мне тебя похитить? Вкусы женщин бывают невероятно специфичны…

— Стас скучает по другу, чувствует себя виноватым, и хотел его увидеть. А что до Марлин… Она ему понравилась. Не собирался он ее насиловать. Просто… игрался. Как обычно.

— Интересные развлечения у твоих детей.

Глэм засмеялся. Лилиджой закатила фиолетовые глаза — неприступные и манящие, точно плоды древа жизни, прекрасные, как каждая черта ее лица и фигуры. Сказочное существо. Невыносимо притягательное… На валькирий можно смотреть вечно, любоваться, будто произведениями искусства, к ним прикасаешься с трепетом, утопаешь в ярких глазах, боишься спугнуть, от них можно стать зависимым наркоманом — подсесть на горячую энергию, которую они передают тому, кого полюбили. Они способны сделать героем. Способны увеличить огонь внутри тебя.