"Душа человека" (СИ)

Шерлок несколько раз моргнул, посмотрел вокруг, приглядываясь к каждому дереву, каждому камню, каждому цветку, каждой песчаной дюне. Это происходит не наяву. Он вспомнил, как тетушка несколько минут назад его разбудила, но нельзя было недооценивать вероятность того, что он все еще спит; в это Шерлок готов был поверить скорее, чем в то, что ему предлагают прелестный кусок земли в Парусной Бухте.

- Это невозможно, - сказал он.

- С тех пор, как умер твоей отец, я скопила немного денег, - сказала Марта, и глаза ее заблестели от непролитых слез. – Я не знала, зачем коплю эти деньги, но была уверена, что рано или поздно они сделают тебя счастливым. Это мой свадебный подарок вам с Джоном.

На мгновение Шерлок пожалел, что они с Джоном не начали планировать свадьбу (пока) и что он даже конкретно не обдумал, как сделать предложение (пока). Но тетушка Марта была так невероятно счастлива, а сам он пришел в такой восторг, что сразу забыл об этой небольшой заминке и сграбастал тетю в объятья, едва не вышибив из нее дух.

- Спасибо, - прошептал Шерлок, и Марта ласково погладила его по спине.

- Я люблю тебя, мой дорогой мальчик, но подарок делаю не совсем от чистого сердца; я хочу удержать тебя при себе.

- И это замечательно, - ответил Шерлок и отпустил тетушку, чтобы как следует оглядеться по сторонам.

Вокруг простиралось целое море травы и кустарников всех оттенков зеленого цвета. Поляну, где должен был вскоре стоять их дом, словно крепостным валом окружали старые высокие деревья, оберегая от посторонних взглядов и без того укромное место. Шерлоку хотелось постоять подольше здесь, прямо посреди их с Джоном будущего дома, но нужно было помочь тетушке. Она вызвалась испечь пироги к следующему обеду у Лейстредов, а когда ей приходилось замешивать много теста, она всегда просила помощи Шерлока. Месить тесто было скучным занятием, но Шерлоку всегда удавалось стащить несколько кусочков яблока из начинки, так что всё было не так уж плохо. Он мог вернуться сюда позже, один, и насладиться подарком.

Позже, когда на кухонном столе выстроились рядком четыре пирога, Шерлока снова пошел на поляну – их с Джоном поляну. Он быстро преодолел расстояние, разделяющее опушку леса – их с Джоном леса – и дом тетушки, подсчитав, что между ними 663 шага. Он был так поглощен этим подсчетом, что против обыкновения не сразу заметил нечто необычное. Рядом с тропинкой, ведущей к поляне, на ветру мягко раскачивался красный шарф, привязанный к ветке одного из деревьев. Сердце Шерлока сразу забилось быстрее. Он отвязал шарф, поднес его к лицу, чтобы вдохнуть соблазнительный запах Джона, и двинулся в сторону поляны.

Посреди поляны, окруженной деревьями, купаясь в лучах вечернего солнца, стоял Джон Уотсон собственной персоной. Когда Джон мягко улыбнулся Шерлоку, тот улыбнулся в ответ, подошел поближе и бережно повязал красный шарф вокруг шеи друга. Шерлок позабыл, как красиво смотрятся вместе алый шарф и коричневая маска; кроме того, шарф служил приятным напоминанием об их первых встречах, о томительном ожидании, которое каждое утро овладевало Шерлоком, когда он надеялся увидеть долгожданный сигнал на той стороне бухты.

- Я тебя заждался, - сказал Джон.

- Тетя Марта печет пироги; я ей помогал, - ответил Шерлок, прекрасно понимая, насколько нелеп его ответ по сравнению с явственно ощутимой торжественностью этой минуты.

Джон подал сигнал, вызвал его, и он, как всегда, пришел. Теперь они были здесь одни, в том месте, которое полностью принадлежало им, месте, в котором они чувствовали себя защищенными и любимыми, куда никто и никогда не посмеет вторгнуться со своей злобой или отвращением. Они были бесконечно далеко от домыслов и сплетен, от лжи Андерсона и ненависти Гарри. Они были дома, на своем месте.

- Прошло два года с тех пор, как я впервые увидел тебя, - сказал Джон, положив ладонь на шею Шерлока и не давая ему отвести взгляд, - но все равно, каждый раз, когда я тебя вижу, я поражаюсь, насколько ты красивый.

Шерлок хотел ответить, хотел сказать, что чувствует то же самое, и каждый день приятно удивляется, ощущая то же волнение, которое посетило его в ту первую ночь посреди рощи, возле вольера с лисицами. Но сейчас совершалось нечто важное, и чутье подсказывало Шерлоку, что надо позволить Джону договорить.

Джон смотрел ему в глаза, и Шерлок не мог отвести взгляда; его заворожили эти синие глаза, в мире не было ничего, кроме этих глаз и этих ласковых слов, которые Джон не говорил никому, кроме него, и никогда уж не скажет.

- Ты не просто голубая цапля; ты феникс. Когда я смотрю на тебя и вижу, какой ты умный и красивый, мне кажется, что ты мог бы пережить всё, и вечно восставал бы из пепла.

Джон поднял вторую руку и теперь уже обеими ладонями обнимал Шерлока за шею. Шерлок нервно сглотнул, но его взгляд не дрогнул; он не сводил с Джона глаз. Все его тело била легкая дрожь; никто раньше не говорил с ним так, он впитывал слова Джона, будто умирающий от жажды – воду.

- Джон, - нежно прошептал Шерлок, чувствуя, как Джон поглаживает пальцем его ключицы через рубашку.