Душа моя рваная — вся тебе (СИ)

Изабель оказывается прижатой спиной к матам. Один раз, другой, третий. И чем чаще это происходит, тем сильнее она распаляется. Из-за капроновых носков на матах скользко. Неудобно, но она не собирается просто так сдаваться. Эмоции так и прут, дело принципа — хоть раз за эту тренировку одержать победу над старшим братом. Они же вместе тренировались, в конце концов. Не может же он быть намного лучше нее.

Она недовольно пыхтит, и в очередной раз летит на пол. Практически читает во взгляде брата, что ее носки добавляют ей неуклюжести. Всего одно из нечестных движений — которые так терпеть не может Алек, которые она себе практически всегда позволяет, — простая подножка, и он летит на пол вместе с ней. Только не спиной, поэтому успевает отреагировать. Упирается руками в маты, уже готов встать, но Изабель притягивает его к себе и как-то слишком развязно целует.

Отстраняется Алек почти сразу же и говорит:

— Ты отвлекаешься.

Поднимает ее на ноги и говорит:

— Снова смешиваешь эмоции с работой.

Изабель давит смешок и пальцем стирает след помады с его губ. И снова в руках палка, снова атакующий выпад в ее сторону.

Все эти тренировки с Алеком она терпеть не может. Потому что есть чертовски большая разница между тем, чтобы тренироваться со своим другом, со своим любовником и со своим старшим братом. Она может с уверенностью сказать, что он занимает все три позиции, но только не в данном помещении.

Когда дело касается их работы, Алек ее не жалеет. Потому что если будет жалеть он, то ей же будет только хуже. Ей же будет лучше, если жалость испарится из набора эмоций как таковая.

Она не раз видела тренировки Клэри и Джейса. И почти каждая из них заканчивалась примерно одинаково: один так или иначе прижимает другого к мату, а тренировка превращается в какую-то часть свидания с поцелуями и слишком нетренировочными касаниями. А еще ее собственными фразами с другого конца зала: «Вы здесь все-таки не одни. И да, Джейс, на этот случай у тебя есть своя комната!»

Ничего подобного с ними.

Потому что у Алека словно щелкает переключатель на режим старшего брата. Он всегда загоняет ее до седьмого пота. До такого состояния, что она вся мокрая, от распущенных длинных волос непереносимо жарко, и в боку начинает покалывать. Так, что ей дышать трудно, а встать на ноги все сложнее и сложнее.

— Я тебя ненавижу, — хрипит Изабель, уперевшись ладонями в собственные колени и пытаясь восстановить дыхание.

— Ничего, я это переживу, — и теперь уже усмехается он.

Она поднимает голову и вымученно, устало смотрит на него. Пожалуй, старается сделать взгляд еще более уставшим, чем есть на самом деле. Тяжело дышит, тыльной стороной ладони вытирает пот со лба.

— Дай воды, — получается почти приказ. — Я больше не могу.

Алек чуть прищуривает глаза, наклоняет голову набок. И получается у него это почти презрительно. Так, как он довольно часто раньше смотрел на Клэри или на Саймона. Так, что за один этот его взгляд она готова снова взять в руки палку и попытаться накостылять ему.

— Демонам скажешь то же самое? — произносит он жестко. — Как думаешь, сколько из них тебя пощадит?

И Изабель снова берет в руки оружие, резко делая выпад в сторону брата. Единственное, что звучит в ответ, так это ее хриплое, почти ожесточенное:

— Дождешься у меня. Получишь такой же ответ во время секса.

Не вовремя — для Алека так точно не вовремя — сказанная фраза, всего мгновения сбивчивой внимательности, и ей удается опрокинуть брата на спину. Впервые за этот день. Изабель самодовольно улыбается и кидает палку на пол, ясно давая понять, что на сегодня они закончили.

========== 3 ==========

Они не виделись последние шесть лет. Плюс-минус. Сколько точно — Алек уже и не помнит. Иногда ему начинает казаться, что он совершенно не помнит, как выглядит его сестра. Как выглядела. Потому что нет никаких сомнений, что сейчас она выглядит все же иначе. Пускай ненамного… Да нет же, черт возьми. Намного. Потому что прошло столько времени.

Алек думает, что не узнает ее сразу, если встретит.

Зато он регулярно видит ее мужа. Саймона. Которого не переносил, когда только встретил. Которого все еще недолюбливает почему-то. Все же дело, наверное, в том, что Саймон ее муж. Вот и все. Не в нем самом даже дело. Был бы на его месте кто-то другой, Алеку бы и этот другой не нравился.

Только не после всей той истории, что была между ними.

Все оборвалось в одно мгновение. Пожалуй, даже слишком внезапно. Изабель тогда нервно мерила шагами комнату, когда он ее нашел. И улыбалась как-то то ли натянуто, то ли через силу. Ничего толком не сказала. И ему ничего не давала сказать. Только положила руку ему на шею, касаясь большим пальцем линии скул, и как-то сдавленно проговорила:

— Надо было раньше остановиться. Ты прости меня, Алек. Я заигралась.