Душа за работой: от отчуждения к автономии

Если традиционная гуманистическая философия, и в частности философия Маркузе, считает для себя возможным судить спонтанное поведение рабочих исходя из своего понимания универсального гуманизма (или же исторической телеологии), то Тронти полагает, что не существует такого универсального принципа, с которым можно было связать поведение рабочих и в соответствии с которым его можно было оценивать. Ведь точка зрения рабочих это именно точка зрения отчуждённого субъекта; интересы рабочих не вписываются в рамки присущей капиталистическому обществу логики и преследуемых им целей.

Согласно концепции журнала Classe operaia, понятие «заработная плата» имеет прямую политическую коннотацию в той мере, в какой инстинктивное поведение рабочих несовместимо с капиталистическим укладом.

Операистское понимание данной проблемы исходит из того, что приоритетная роль в общественном процессе принадлежит сопротивлению рабочих по отношению к капиталу, отказу от труда. А всё прочее (политические институты, технологические модели) является производным от классовых конфликтов.

Структурализм и «Капитал»

Сочинение молодого Маркса оказывается центральным в антропологической рефлексии как Маркузе, так и Сартра, при том, что они приходят к диаметрально противоположным выводам. Маркузе исходит из эссенциалистской антропологии и в силу этого рассматривает исторический процесс как восстановление утраченной целостности. Сартр же исходит из «условия другости и нехватки» как антропологической предпосылки исторического становления; исторический процесс, как и процесс существования, он считает обречённым на провал, причём единственный выход видится ему в достижении срастания этих процессов.

Книга Луи Альтюссера «За Маркса» стала новым этапом в развитии марксистской мысли. Внимание автора смещается с ранних сочинений Маркса на тот эпистемологический разрыв, который был осуществлён немецким мыслителем в зрелые годы, в частности, в его книге «Капитал», и который в конечном итоге полностью вывел Маркса за пределы гегельянства.

Для Альтюссера центральным становится понятие «структура», а не «история», поскольку процесс познания разворачивается именно в этой плоскости.

Книга «За Маркса» читается как объявление войны марксистскому гуманизму или, по меньшей мере, заключённым в нём идеалистическим составляющим. В частности, Альтюссер полностью отказывается от всех попыток рассматривать систему Маркса как «переворачивание с головы на ноги» гегельянства, как механическую замену Идеи Материей (якобы позволяющую преодолеть идеализм и основать новую философию, способную дать верную интерпретацию революционного движения и направить его в нужное русло).

Но если моделью становления по-прежнему остаётся диалектика, стало быть, никакого преодоления Гегеля не происходит. Проблемное поле гегелевской философии устроено таким образом, что как его ни опрокидывай, преодолеть его не удаётся. Если же мы и впрямь намереваемся вырваться за пределы этого проблемного поля, то нам надлежит отказаться от диалектики и предать забвению необходимость восстановления первородной истины (будь то в плоскости самореализации духа или же в плоскости самоутверждения гуманизма как целостности).

Вслед за книгой «За Маркса» Альтюссер публикует работу «Читать “Капитал”». В ней предлагается использовать структуралистский метод для понимания капиталистических отношений и глубинной связи между трудом и сознанием. И прежде всего Альтюссер вновь призывает к отказу от гуманизма раннего Маркса:

Если в “Рукописях 1844 года” молодой Маркс безо всякой подготовки, спонтанно выявлял человеческую сущность в прозрачном процессе отчуждения, то в “Капитале” он, напротив, точно устанавливает ту дистанцию, тот отлёт от реальности, которые столь надёжно вписаны в саму структуру отчуждения, что в конечном итоге препятствуют их же собственному прочтению. <…> Текст истории не принадлежит к тем текстам, в которых слышится один-единственный голос; это неслышная, нечитабельная нотная запись, созданная под воздействием структуры структур²¹.

Именно понятие отчуждения воссоздаёт процесс восстановления идентичности. И мы можем усмотреть в этом процессе следы искусно пробивающего себе дорогу через все перипетии истории Разума. История же есть не что иное, как преодоление отчуждения.