Душа за работой: от отчуждения к автономии

Однако не следует забывать о нашем магистральном сюжете: симуляции. Пластическая хирургия делает возможным смещение объекта, поскольку она в состоянии лепить формы, не являющиеся копиями каких бы то ни было прототипов; так сказать, воплощённые синтетические образы. В данном случае желание и симуляция разыгрывают свой заключительный матч, и притом самый безнадёжный, ведь он разворачивается в физическом теле, поработившем душу, и увлекает её за собой.

Виртуально бесконечное умножение предмета желания и есть сама суть патологий нашего времени. Не отсутствие объекта, не вытеснение, не запрет прикасаться к объекту. «Другой» распространяется вширь, как недосягаемый и безудержный объект потребления, как виртуальный заменитель столь же недосягаемой эротической другости. «Другой» обретает черты порнографического феномена, коль скоро он не предоставляет возможности наслаждения и обращается в объект безграничного желания, исчерпывающего ограниченную либидинозную энергию конкретных индивидов.

Неудовлетворённость и вытеснение

Антиавторитарная диалектическая философия XX века испытала прямое или косвенное влияние фрейдовского понятия «вытеснение». Именно на этой проблеме сосредоточен трактат Фрейда «Недовольство культурой»:

…нельзя не заметить самого важного – насколько культура строится на отказе от влечений, настолько предпосылкой её является неудовлетворённость (подавление, вытеснение или что-нибудь ещё?) могущественных влечений. Эти «культурные запреты» господствуют в огромной области социальных отношений между людьми. Нам уже известно, что они – причина враждебности, с которой вынуждены вести борьбу 84 все культуры.

С точки зрения Фрейда, устранить вытеснение не представляется возможным, это конститутивный элемент общественных отношений. В середине XX столетия, в промежутке между тридцатыми и шестидесятыми годами, европейская философия озаботилась отношением между антропологическим измерением отчуждения и историческим измерением освобождения. В своей книге «Критика диалектического разума» (1964), где ощутимо прямое влияние Фрейда, Сартр признаёт антропологически конститутивный характер отчуждения, а следовательно, и его неустранимость. Напротив, приверженцы марксизма в его историко-диалектической версии рассматривают отчуждение как исторически детерминированный феномен; следовательно, его можно преодолеть (если уничтожить капиталистические общественные отношения).

В своей работе 1929 года Фрейд, как бы предвосхищая основные положения этой дискуссии, критикует диалектическую философию за её наивность:

Коммунисты веруют в то, что ими найден путь к освобождению от зла. Человек однозначно добр и желает блага ближнему, но его природу испортила частная собственность. <… > С отменой частной собственности все блага земные сделаются общими, все люди станут наслаждаться ими, а потому исчезнут зло и вражда меж людьми. С удовлетворением всех нужд не будет причин видеть в другом врага, и все охотно возьмутся за выполнение необходимой работы. В мои задачи не входит экономическая критика коммунистической системы, я не в состоянии исследовать здесь вопрос: послужит ли отмена частной собственности достижению этой цели и какая от этого польза. Но её психологические предпосылки я не могу не признать безудержной иллюзией⁸⁵.

С точки зрения Фрейда, современный капитализм, как и любой другой общественный строй, основан на необходимости вытеснения индивидуального либидо и на сублимирующем устроении коллективного либидо. Философы XX века склоняли это прозрение Фрейда на все лады.